Люси Китинг - Не проспи любовь

– Может, что-нибудь вроде «прости меня», – говорит она, и ее тон смягчается, когда она берет его руку в свою.

Петерман сжимает зубы, потом делает вдох.

– Ладно, прости меня. Не нужно было ее увольнять, надо было попросить ее остаться и дальше работать со мной, но меня одолела зависть. А еще эгоизм и желание быть лучшим. Наверное, я до сих пор такой. Иначе я бы уже с ней связался.

И тут Петерман берет меня за руки.

– Элис, прости. В тот день, когда вы с Максом вернулись в ЦИС, я влез в архив и увидел, что вы оба были под наблюдением Маргарет. Я понял, что она как-то повлияла на ваши сны, но вместо того, чтобы рассказать вам, где ее найти, я решил сам все исправить. Мне так жаль, Элис. Знаю, ответы – вот чего вы всегда искали.

Я не сразу осознаю услышанное.

– Иначе вы бы уже с ней связались, потому что…

Петерман терпеливо объясняет:

– Потому что Маргарет Янг – это женщина, из-за которой с вами это все и происходит, Элис. Из-за нее вы друг другу и снитесь. Судя по всему. И только ей под силу это исправить.

Как жаль, что прокат лодок-лебедей в Общественном саду не работает по ночам в реальности, думаю я, сидя как раз в такой лодке, плывущей по воде под звездами. Бостонское небо смотрит на меня, будто большая семья на новорожденного младенца. Вдоль берегов растут вишневые деревья. Цветы на них такие яркие – словно розовые фонарики. И тут я вижу, что это и впрямь ярко-розовые рождественские фонарики, а никакие не настоящие цветы.

Я поворачиваюсь, чтобы показать их Оливеру, но его рядом нет. Зато есть Макс.

– Привет, – говорит он и тянется ко мне. Я таю, с нетерпением ожидая, когда же он прижмет меня к груди, положит руку мне на затылок, зароется пальцами в мои волосы.

Я хочу обнять его за талию и уткнуться носом ему в шею. Я так по нему скучала.

Но за секунду до того, как рука Макса касается моей, он отстраняется.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Чувствуешь? – спрашивает он, уставившись на свою руку, как на чужую.

– Нет, – в замешательстве говорю я и тянусь к нему. И тут понимаю, о чем он. Мы – словно магниты, отталкивающие друг друга, и я не могу подобраться ближе.

Мы опускаем руки и обмениваемся смущенными взглядами.

И тут я замечаю, что мы плывем не на такой же лодке, как тогда с Оливером. Нашу лодку подталкивает настоящий лебедь, огромный, с мягкими, прекрасными перьями. Я тянусь и глажу его по шее, как будто это пони.

Лебедь поворачивается ко мне.

– Спасибо, – говорит он. – Было приятно.

– Да не за что, – говорю я ему. – Ты очень вежливый лебедь.

– А ты очень талантливая шеечесательница, – говорит он. А потом спрашивает: – Отправимся на поиски?

– Кого будем искать?

– Маргарет Янг, конечно! – объясняет лебедь, останавливаясь на мгновение, чтобы почистить перышки. – Только так можно все исправить.

Я смотрю на Макса, который сидит слишком далеко от меня, и он молча кивает.

– Давай найдем ее и все исправим, – говорит он. Выражение лица у него убийственно серьезное.

– Завтра? – спрашиваю я.

– Да, первым же делом, – отвечает он. – Элис?

– Да, Макс?

Он снова пытается меня коснуться, и снова безуспешно.

– Мне это не нравится, – говорит он.

– Мне тоже, – говорю я.

– До завтра, – шепчет он. – Скоро увидимся.

– Скоро увидимся, – говорю я.

– Ты чего? – спрашивает папа, давая понять, что наконец-то меня заметил, – а такое редко бывает.

– Ничего, – отвечаю я, безучастно глядя на него поверх чашки кофе.

– У тебя нога так трясется, что весь стол ходуном ходит. А я кроссворд гадаю. Что случилось?

– Да ничего не случилось, – говорю я. – Так, мысли. – Например, о том, придет ли Макс сегодня? Реален ли тот план, который мы придумали во сне? Я думаю, не написать ли Максу SMS с вопросом, но не решаюсь. В реальности мы с ним так и не общались с того самого разговора в библиотеке. А ночью выяснилось, что между нами происходит нечто странное.

Но что? – думаю я, тупо глядя в пространство.

– Ну вот, опять, – говорит папа. – Опять ты стол шатаешь. Может, сходишь прогуляться с Джерри? Он вот-вот уснет у меня на ноге. Встряска ему не помешает.

Я изо всех сил пытаюсь оттащить Джерри подальше от Общественного парка – странно идти туда сразу же после того, как это место мне приснилось, но Джерри неумолим, он тащит меня к воротам, словно тягач.