Люси Китинг - Не проспи любовь

– Я тебе клянусь, я совсем не такая, – говорю я. – Знаю, кажется, что это неправда – из-за того, что случилось, но… – Я с досадой кусаю губу. Это все слишком трудно объяснить. – Пойдем со мной?

– Куда? – спрашивает Селеста.

– Мне нужно кое-что тебе показать. Без доказательств ты мне не поверишь.

– Это ты и хотела мне показать? – спрашивает Селеста, когда мы приближаемся к круглому зданию ЦИСа. – Древнее здание на площади Данэм? Ты что, хочешь похитить меня и спрятать здесь, чтобы Макс достался только тебе? – Она делает глубокий вдох. – Прости, у меня слишком бурное воображение. Многих оно отпугивает.

– Вообще, это многое объясняет, – говорю я, думая, а не такой ли и Макс. И вдруг замечаю ярко-оранжевую надпись на двери ЦИСа.

ЦЕНТР ЗАКРЫТ ПО РАСПОРЯЖЕНИЮ

ПОЛИЦИИ

ВСЯ АКТИВНОСТЬ

ПРЕКРАЩЕНА НА ВРЕМЯ РАССЛЕДОВАНИЯ

ПОЛИЦИЯ ГОРОДА БОСТОН

– Что за бред? – спрашиваю я. Мы же были здесь всего три дня назад.

– Нет, правда, зачем мы сюда пришли? – спрашивает Селеста. – У тебя две минуты на объяснения – и я сматываюсь.

На мгновение я замираю. Это катастрофа. Мне нужно провести Селесту в ЦИС, чтобы она мне поверила. Оливер поверил мне без доказательств, но это Оливер. Селеста не такая. Я уже натворила достаточно, чтобы заслужить ее недоверие. Перебираю варианты у себя в голове. Можно просто влезть внутрь, но теперь, когда на двери висит официальное сообщение от полиции, это глупо.

И вдруг я вижу Лилиан, идущую вдоль здания, и понимаю, что еще не все потеряно. Заметив меня, Лилиан спешит в другую сторону.

– Лилиан! – кричу я и бегу следом, потому что она не оборачивается. – Лилиан! Что происходит?

Хватаю ее за гигантский шарф и тяну его на себя, словно хочу размотать мумию, и наконец Лилиан поворачивается ко мне.

– Ох! – восклицает она, поправляя шарф. – Не подумай, что мне очень хочется тайком проникать в ЦИС. Но нужно забрать со стола кое-что. Войду и сразу же выйду. Они же выгнали нас вчера вообще без предупреждений.

– Но за что? – спрашиваю я.

– Петерман, – отвечает она, будто выплевывая подгнившую виноградину, будто терпеть это имя не может.

– Кто такой Петерман? – спрашивает подошедшая к нам Селеста.

– А ты кто такая? – спрашивает Лилиан.

– Селеста, – отвечает та.

– И что ты тут делаешь? – Лилиан хмурится. Курсы этикета этой девушке точно не помешают.

– Самой интересно, – раздраженно говорит Селеста и смотрит на меня.

Я делаю глубокий вдох. Этой ситуацией нужно воспользоваться.

– Лилиан, не скажешь ли ты Селесте, какие отношения нас связывают?

– Да никакие, – припечатывает Лилиан.

– Нет же, я не имею в виду дружбу, – говорю я медленно, словно учу детсадовца писать по буквам. – Откуда ты меня знаешь?

– А, ты участвовала в одном исследовании, которое проводил Центр изучения сна, где я раньше работала.

– И как часто я к вам приходила?

– Дважды в неделю.

– С кем?

– Со своим парнем Максом.

Тут мои челюсти сжимаются, и краем глаза я вижу, что Селеста смотрит на меня с ненавистью.

– Нет, мы же это обсуждали, Макс мне не парень.

– Называй как угодно, – Лилиан закатывает глаза.

События развиваются не совсем по моему плану, но еще не все потеряно.

– А как именно мы с Максом сюда попали? – настойчиво спрашиваю я.

Лилиан рассеянно оглядывает двор, людей, сидящих на лавочках с книгами или снующих из здания в здание. Но, услышав мой вопрос, она сосредотачивается.

– Я думала, это конфиденциальная информация.

– Разрешаю тебе рассказать, – говорю я, скрещивая руки на груди.

Лилиан вздыхает.

– Вы с Максом попали сюда в детстве, потому что оба страдали от кошмаров. После завершения исследований вы почему-то начали друг другу сниться – и снитесь до сих пор. Насколько я поняла, вы повторно обратились в ЦИС для того, чтобы это исправить.

– Отлично, спасибо, Лилиан, – начинаю я.

Но она еще не закончила.

– Ведь вы влюбились друг в друга и не знаете, что с этим делать. А вообще, кто это?

Я натянуто улыбаюсь.

– Лилиан, это Селеста, девушка Макса.

Брови Лилиан ползут вверх, губы складываются в маленький, аккуратный овал.

– Вот как, – говорит она. – Ладно, я лучше пойду. Хочу забрать вещи и уйти, пока полиция не вернулась.

– А где Петерман? – снова спрашиваю я.

– Наверное, в тюрьме, – отвечает она.

– То есть?

– Петермана арестовали, – объясняет она. – Из-за попугаев. Он причастен к нелегальной торговле птицами. Птицы были его страстью, и чем более редок вид – тем лучше. Говорят, его могут посадить.