Надежда Нелидова - Рыбка по имени Ваня [сборник]

Вернулись и сели на диванчик в центре зала. Мама вытащила из сумки влажные салфетки, бутылку холодного чая и коробку с морожеными блинчиками, с мясом и джемом. То есть они утром были мороженые, а сейчас как раз растаяли. На них все смотрели. Петька боялся, что старушки с брошками прогонят их, но ничего.

Мама сказала: «В греческом зале, в греческом зале!» — и они с тётей Юлей начали фыркать, трястись и давиться от смеха, брызгая крошками. Хотя чего здесь смешного?! И эти женщины ещё учат Петьку, как вести себя в приличном обществе!

Петьке очень понравился перстень с красным мутным стеклом. Возможно, его носила княгиня Ольга, про которую читала мама. Под конец они ужасно замёрзли, тряслись как цуцики, и согрелись только на улице.

Всезнающая тётя Юля сказала, что здесь холодильный режим, чтобы картины не портились (как будто это колбаса!), и в следующий раз нужно прийти сюда в тёплых кофтах.

— Когда он ещё будет, следующий раз? — грустно сказала мама.

Назавтра они должны были заранее купить билеты домой и пойти в театр. В метро тётя Юля страшным голосом сказала: «Я оставила сумку у кассы. Там всё !».

И они побежали назад. Точнее, тётя Юля и мама бежали, а Петька летел между ними пушинкой по воздуху. Они задыхались и повторяли: «Только бы не паспорта! Только бы не паспорта!».

Тётиюлина сумка была на месте, её даже заботливо повесили на турникет, чтобы было издали видно. В ней аккуратно лежали документы и билеты на обратный поезд, и даже в театр. А денег не было.

Вот такой попался интеллигентный вор! Хотя мог бы психануть, потому что денег оставалось, по тётиюлиным словам, «шиш да немножко». Тётя Юля благодарно обратилась куда-то в воздух: «Дай Бог тебе здоровья, добрый человек».

Они в вокзальном туалете перевели дух и привели себя в порядок, потому что растрепались от бега и пережитого волнения. И Петьке намочили и прилизали набок волосики, чтобы не лохматились.

На радостях в вокзальном киоске на карманные деньги купили красно-синего робота- трансформера, о котором он давно мечтал. Мама хотела купить ему пломбир. Петька вспомнил про пальму (мохнатую, с жестяными листьями), неизвестно как попадающую в мороженое — и вежливо отказался.

В театре сильно пахло пылью. В коридоре висели портреты артистов, которых показывают по телевизору. Тётя Юля ахала и стонала: «Ой, я не могу! Ой, Танечка! Ой, Наташенька!». И даже незаметно ладошкой гладила пол, по которому они ходили.

Проходя сквозь занавеси, Петька расчихался, у него аллергия на пыль. Зал был почти пустой. Билетёрша спросила: «Вы из провинции?». Она проводила их до кресел, прижимала руки к груди и всё время тревожно повторяла: «Вам очень повезло, что сейчас не сезон. А так у нас билетов не достать, всегда аншлаг».

Они сели в заднем ряду, потому что купили самые дешёвые билеты. Тётя Юля шепнула: «Когда погасят свет, перебежим ближе». Но тут подошла билетёрша и извиняющимся, и одновременно обиженным голосом шепнула: «Можете занять любые места. Но вы не подумайте, у нас всегда аншлаг, просто сейчас не сезон».

Спектакль назывался «Не будите спящую собаку». Петька всё ждал, когда выпустят собаку, злую, потому что её разбудили. Или хотя бы дяденька наденет маску, залает и зашаркает лапами, как на детском утреннике.

Но артисты всё говорили, ругались и даже стреляли, а никакой собаки не было. Петьку разбудило хлопанье в ладоши. Артисты улыбались и кланялись, им несли цветы. Самому молодому и красивому досталось пять хрустящих букетов.

Только одной артистке никто не дарил цветов. А она стояла и всё равно улыбалась, хотя глаза у неё были тёмные и грустные, как у собачки.

Тётя Юля шепнула маме:

— Вот в жизни вечно так. Всем людям как людям, а кому-то хрен на блюде.

— А можно ей подарить? — Петька показал трансформера.

Мама с Тётей Юлей переглянулись и улыбнулись. Хотя обычно тётя Юля Петьку шпыняет, что «мелкий, ты не борзей, деньги не с неба валятся, мать за двоих хрячит». Но сейчас она смолчала.

Петька храбро протопал к сцене и протянул грустной тётеньке трансформера. Она сразу повеселела. Петька увидел, что у неё много морщин, просто их не видно под кремом.

И все артисты расступились и с радостным удивлением хлопали этой женщине. А тот, у кого было пять букетов, — два отдал ей. Нагнулся, подхватил Петьку под мышки и поставил рядом.

На сцене ещё больше пахло пылью, так что он чихал как заведённый. Зрители смеялись, вытягивали шеи и ещё очень долго хлопали.