Мартин Гарднер: Рассказы

Начав писать о Гарднере, я вдруг остро и отчетливо осознал, что твой робкий и неокрепший голос тонет в восторженном хоре голосов его читателей. почитателей, ценителей, его друзей, коллег, тех, кто хорошо его знал, с кем он работал, кто был близко знаком с его творчеством, в хоре голосов, в котором, кстати сказать, нет ни одной неверной ноты.

"...человек Ренессанса в мире слов и чисел" (Майкл Дирда 01 01 Майкл Дирда (р. 1948) — литературный критик, книжный обозреватель газеты “Вашингтон Пост". )."

"...самый влиятельный автор XX века" (Дэвид Ауэрбах 02 02 Дэвид Ауэрбах — американский ученый, инженер, обозреватель. )."

"...фамилия Gardner близка к английскому слову "gardener" — садовник. В мировом содружестве математиков Мартин Гарднер действительно играет роль садовника, который бережно выращивает в своем саду удивительные цветы" (Дэвид А. Кларнер) 03 03 Из предисловия к сборнику “The Mathematical Gardner". Ю. А. Данилова, в русском переводе “Математический цветник". ‹М.: Мир, 1983. ".

"...работы Мартина Гарднера отличаются гораздо большей самобытностью, чем те, за которые присуждены Нобелевские премии" (Дуглзс Хофштадтер 04 04 Дуглас Хофштадтер (р. 1945) американский физик и информатик, автор книги “Гедель, Эшер, Бах", получившей Пулитцеровскую премию в категории “Нехудожественная литература", и, кстати, перевода на английский язык “Евгения Онегина". )".

К столетнему юбилею Гарднера хор становится многотысячным. Ни одно солидное издание (в числе которых и "Нью-Йорк тайме", и "Гардиан" и "Нью-Йоркер") не сочло для себя возможным пройти мимо такого события.

Между тем, разделяя все восторги, понимаешь, что то теплое чувство благодарности, которые ты испытываешь к этому человеку, — очень камерное, личное, чувство к человеку близкому, которое можно выразить только вне хора.

Мартин Гарднер! Кто он?

Математик? Философ? Мыслитель? Популяризатор науки? Писатель? Филолог? Лингвист? Публицист? Критик?

Как это ни парадоксально, любое слово подойдет и... не подойдет одновременно. Мартин Гарднер — все и сразу.

Гарднер — Человек пишущий, Homo scribens, и главное свойство Гарднера — его невероятная интеллектуальная щедрость. На протяжении всей своей долгой — очень долгой! — писательской жизни он делится с нами своими идеями, знаниями,той величайшей радостью открытия и понимания, которую несут ясность мысли и широта взгляда. Гарднер учит нас "тому, чему, казалось бы, невозможно учить: высокому искусству нешаблонного, или, как предпочитает говорить сам Гарднер, нелинейного мышления" 05 05 Цит. по: Ю.Данилов. Предисловие к книге Гарднера "Есть идея". .

Гарднер родился 21 октября 1914 года в городе Талса, штат Оклахома. В 1936 году получил степень бакалавра философии в Чикагском университете. Закончив обучение, работал помощником редактора газеты "Талса трибьюн" в родном городе, но затем вернулся в Чикаго, где поступил на службу сотрудником пресс-бюро Чикагского университета.

С 1941 года до конца войны он служит на Военно-морском флоте США на эскортном эсминце "Поуп". На судне он занимался делопроизводством — начальство, видимо, учло опыт его работы в пресс-бюро, а в свободное от исполнения основных обязанностей время высматривал вражеские субмарины. После окончания службы Гарднер возвращается на прежнее место работы и пробует себя в качестве свободного журналиста. "Я не хотел преподавать, я хотел писать", — скажет он впоследствии об этом периоде своей жизни.

В 1946 году, воспользовавшись привилегиями, которые давала служба. На флоте, Гарднер посещает семинар в Чикагском университете под руководством Карнапа, известного австрийского философа, представителя школы логического позитивизма, который оказал огромное влияние на мировоззрение Гарднера. В своем интервью журналу "Записки Американского математического общества" он называет Карнапа одним из своих кумиров. Несколькими годами позже, когда Карнап читал курс философии в Калифорнии, Гарднер убедил его позволить миссис Карнап записать курс на магнитофонную ленту. Гарднер расшифровал ее, отредактировал текст и издал под названием "Философские основы физики", позже изменив его на "Введение в философию науки". Позднее Гарднер скажет об этой книге: "В ней все идеи Карнапа, но все слова — мои".