Антония Байетт - Обладать [litres]

Пятнадцатого Собрайл и Гильдебранд вместе ужинали в ресторане, отделанном, как и бар, деревом, с массивным камином, в котором весело потрескивали толстые поленья. Собрайл и Гильдебранд сидели за столиком по одну сторону камина, а по другую расположилась уже знакомая молодая чета: они через стол держались за руки и были всецело заняты друг другом. С потрескавшихся портретов XVIII века, тёмных от загустевшего лака и насевшей свечной копоти, строго взирали полуразличимые лица священников и сквайров. Ужин происходил при свечах. Заказали лососёвый мусс под соусом из раков, фазана со всевозможными гарнирами, сыр стилтон и шербет cassis maison . Собрайл вкушал блюдо за блюдом и сожалел, что вряд ли ему скоро удастся побывать здесь вновь. Каждое посещение этой части земного шара доставляло ему огромное удовольствие. Он любил останавливаться в «Одинокой рябине»: здесь такие дивно-неровные полы, в первом этаже вымощенные плитняком, во втором дощатые; лишь поставишь на ковёр ногу — раздаётся романтический скрип. Потолки в узких коридорах столь низкие, что Собрайлу приходилось нагибать долговязую шею. Вода в ванной издавала странное потумкивание и покашливание. Он наслаждался этими звуками, точно так же как наслаждался нескончаемыми серебряными струями из кранов с позолоченными ручками в своей суперсовременной ванной в Нью-Мексико. Всё было хорошо в своём роде — и старушка Англия, дымная, тесная, но уютная, и Нью-Мексико, с его просторами, жарким солнцем, зданиями из стекла, воздуха и стали. Сейчас он находился в том возбуждении, какое всегда испытывал перед перемещением на огромное расстояние: кровь волновалась в жилах, а сознание взмывало ввысь и парило, словно луна, над траекторией будущего пути от одной массы суши к другой — не тут и не там, а где-то посредине. Знакомое ощущение, но в этот раз сильное вдвойне… Время перед ужином он провёл у себя в комнате, занимаясь физическими упражнениями: делал привычные прогибы, наклоны, повороты, боксировал, напрягал и расслаблял мышцы, чувствуя, как члены обретают гибкость и упругость. Собрайлу нравилось тренировать тело. Благодаря этому он выглядел для своих лет молодцом. Разглядывая себя с головы до пят в высоком зеркале, Собрайл отметил, что в спортивном облачении — длинном чёрном трико, махровом джемпере — и с романтически растрепавшейся серебристой шевелюрой он весьма походит на своих возможных предков-пиратов или, по крайней мере, на пиратов из фильмов.

— Значит, завтра в Штаты, — сказал Гильдебранд. — Никогда там не был. Только видел по ящику. Вы меня поучите лекции читать?

Собрайл подумал, насколько было бы проще действовать в одиночку. Может, и не стоило связываться с этим Гильдебрандом. Но тогда это было бы чистой воды кражей, циничным осквернением могилы. В то время как теперь он лишь ускорял естественный ход событий. Покупал у Гильдебранда то, что в недалеком, весьма недалёком будущем — если верить словам компаньона о слабом здоровье лорда Падуба — всё равно окажется у него, Собрайла, в руках.

— Где вы припарковали «мерс»? — спросил Гильдебранд.

Собрайл счёл рискованным обсуждать вслух предстоящее предприятие.

— Расскажите мне лучше, пожалуйста… — начал он. «О чём бы попросить его рассказать?» — Про ваш сад, про лужайку…

— Откуда вы знаете про мою лужайку?

— Вы сами упоминали её раньше, когда говорили… Не важно… Так что у вас за сад?

Гильдебранд начал подробный отчет. Собрайл между тем оглядел зал. Молодожёны наклонились через стол друг к другу. Мужчина — приятной наружности, элегантный, одет в кашемировый пиджак сине-зелёного цвета («От Кристиана Диора», — определил Собрайл), на девушке лиловая юбка и шёлковая блуза цвета слоновой кости, ворот открывает гладкую шею с аметистовым ожерельем. Мужчина поднёс руки девушки к губам и поцеловал внутреннюю сторону запястий. Она нежно потеребила его волосы. Очевидно, они пребывали в том состоянии поглощённости друг другом, которое, на короткое время властно завладевая влюблёнными, не даёт им замечать посторонних взглядов.

— Когда нам нужно… выходить? — спросил Гильдебранд.

— Давайте не будем сейчас это обсуждать. Лучше расскажите мне про… про…

— Вы уже предупредили в гостинице о нашем отъезде?

— Заплачено по сегодняшнюю ночь включительно.

— Ночь сегодня замечательная. Тихая. А главное — светлая. Ишь какая луна.

По пути из ресторана, в холле гостиницы, Собрайл и Падуб снова наткнулись на давешнюю молодую пару: те выходили из-за деревянной загородки у телефона. Мортимер Собрайл слегка поклонился. Гильдебранд важно сказал: