Патриция Хайсмит - Чудо. Встреча в поезде

— Мне еще не дали эту работу, ты знаешь. Я просто пошлю телеграмму и откажусь.

За вершинами деревьев вновь возникло красноватое здание, которое он разглядывал до прихода Мириам.

— А потом что?

— Много разного. Но ты об этом не узнаешь.

— Бежишь, значит? — поддразнила она. — Самый простой выход.

Он снова прошел вперед и вернулся. У него была Энн. С Энн он переживет это, переживет все, что угодно. И правда: он почувствовал себя до странности отрешенным. Может, потому, что стоял здесь с Мириам, олицетворявшей крах его юности? Он прикусил кончик языка. Внутри, как трещина в самоцвете, не видная в блеске граней, жила угроза и предвосхищение иного краха, от которого уже никогда не оправиться. Порой крах манил его как возможный выход — недаром в школе и в колледже он иногда разрешал себе завалить экзамен, который в общем-то мог сдать, и женился на Мириам против воли обеих семей и вопреки советам его и ее друзей. Разве не знал он, что не может из этого выйти ничего путного? И вот он отказался от самого крупного заказа в своей жизни, отказался безропотно. Надо поехать в Мехико и провести несколько дней с Энн. Он потратит все деньги, но что с того? Разве сможет он снова вернуться в Нью-Йорк, к работе, прежде не увидев Энн?

— Есть у тебя еще что-нибудь? — спросил он.

— Я все сказала, — изрекла она, осклабив редкие передние зубы.

Гай пошел домой не спеша, направляясь к Эмброуз-стрит, где он жил, по Трэвис-стрит, тенистой и тихой. На углу Трэвис и Деланси-стрит, прямо на чьем-то газоне, появилась маленькая, точно игрушечная, фруктовая лавка. Из уродливого здания Бальнеологического центра, что загромождало западную часть Эмброуз-стрит, высыпали, болтая, девушки и женщины в белых халатах, направлявшиеся на ранний ленч. Гай был рад, что не встретил по дороге никого из знакомых и что не нужно отвечать на расспросы. Он ощущал в себе некую замедленность, отрешенный покой и даже проблески счастья.

Странно, какой далекой — едва ли не чужедальней — казалась Мириам уже через пять минут после разговора с ней, и каким на самом деле неважным казалось все происходящее. Ему стало стыдно, когда он вспомнил, как в поезде терзался сомнениями.

— Все нормально, мама, — придя домой, сказал он с улыбкой.

Мать вышла навстречу, беспокойно подняв брови.

— Ну, я рада.

Она придвинула кресло-качалку и уселась, приготовившись слушать. Это была маленькая женщина со светло-каштановыми волосами, красивым, все еще тонким, прямым профилем и с нерастраченным запасом телесной бодрости, которая, казалось, посверкивала серебряными искорками в ее волосах. И она почти всегда пребывала в хорошем настроении. От этого Гай постоянно чувствовал разницу между ними, а с тех пор, как он начал страдать из-за Мириам, отчуждение стало особенно заметным. Гаю нравилось носиться со своими переживаниями, поворачивать их так и этак — мать же советовала поскорее забыть обо всем.

— И что она сказала? Ты и правда очень быстро вернулся. Я думала, вы зайдете куда-нибудь перекусить.

— Нет, мама, — он со вздохом опустился на парчовый диван. — Все в порядке, но я, возможно, не возьму заказ на «Пальмиру».

— О Гай. Почему? Или она?.. Ведь это правда, что у нее будет ребенок?

Мать, конечно, расстроилась, подумал Гай, но слишком уж слегка по сравнению с тем, что эта работа значила.

— Да, правда, — подтвердил он и начал запрокидывать голову назад, все дальше и дальше, пока не ощутил затылком холодок деревянной спинки дивана. Он вдруг подумал о том, какая пропасть отделяет его жизнь от жизни матери. Он очень мало рассказывал ей о своей жизни с Мириам. Его мать, выросшая на Миссисипи, в спокойной, счастливой семье, поглощенная сейчас, в Меткалфе, хлопотами по дому и саду, заботами о милых, верных друзьях, — что могла она понять в изначальной злобности таких натур, как Мириам? Или, например, в той скудной, неверной жизни, какую он вел добровольно в Нью-Йорке ради той или иной простой идеи, блеснувшей внезапно среди повседневной рутины.

— Так какое отношение имеет Мириам к Палм-Бич? — спросила наконец мать.

— Мириам хочет поехать туда со мной. Во временную опеку. А я этого не вынесу.

Гай стиснул пальцы. Перед ним внезапно возникло видение: Мириам в Палм-Бич, Мириам встречается с Кларенсом Бриллхартом, управляющим клуба «Пальмира». Но дело не в том — и Гай знал это — что он представляет себе, как Бриллхарт будет шокирован, несмотря на свою неизменную, спокойную вежливость, — просто Гай не мог пересилить своего собственного отвращения. Он просто не мог вынести, чтобы Мириам находилась рядом с ним, пока он работает над таким проектом.