Мария Дуэньяс - Нити судьбы

Я взяла маленькую розу и пригласила его войти. Узел галстука был ослаблен, словно это помогало Маркусу чувствовать себя менее напряженно. Он медленно прошел в центр гостиной: с каждым шагом, казалось, собираясь с мыслями и подбирая слова, которые намеревался произнести. В конце концов он повернулся и подождал, пока я подойду.

— Ты понимаешь, с чем нам придется столкнуться?

Я понимала. Конечно же, понимала. Мы бродили в настоящем болоте, в дебрях, полных лжи, где крутились невидимые механизмы, чьи шестерни могли легко нас уничтожить. Тайная любовь во времена ненависти и предательства — вот что было у нас впереди.

— Да, я знаю, что нас ожидает.

— Это будет нелегко, — заметил Маркус.

— Сейчас все нелегко, — возразила я.

— Это может быть очень трудно.

— Вероятно.

— И опасно.

— И это тоже.

Избегая ловушек, уходя от опасностей, не строя планов, преодолевая препятствия, идя вперед в темноте — так нам предстояло жить дальше. Соединяя желание и дерзость. Полнясь решимостью, смелостью и силой от осознания того, что делаем вместе наше общее дело.

Мы пристально посмотрели в глаза друг другу, и меня вновь посетило воспоминание о Марокко, где все началось. Его мир и мой мир — такие далекие раньше, такие близкие теперь — наконец соединились. Маркус обнял меня, и, охваченная жаром и нежностью нашей близости, я обрела непоколебимую уверенность в том, что вместе с ним мы никогда и ни в чем не потерпим неудачу.

Такой была моя история, или по крайней мере такой она сохранилась в моей памяти, покрытая, возможно, патиной, которую долгие годы и ностальгия придают воспоминаниям. Как бы то ни было, это моя история. Я работала на британскую секретную службу и в течение четырех лет тщательно и аккуратно собирала и передавала информацию о немцах на Пиренейском полуострове. Меня никто не обучал военной тактике, топографии поля боя или обращению со взрывчаткой, но сшитые мной костюмы сидели великолепно, а слава моего ателье защищала от каких-либо подозрений. Я держала его до сорок пятого года, превратившись за это время в настоящего виртуоза двойной игры.

О жизни в Испании после Второй мировой войны и людях, упомянутых в этой истории, можно прочитать в книгах по истории, узнать в архивах и отделах периодики в библиотеках. Однако я предпочитаю сама рассказать, если кому-то интересно, о том, что с нами стало. Я попытаюсь сделать это хорошо — ведь в этом и состояла моя работа: комбинировать части и гармонично соединять детали.

Я начну с Бейгбедера — вероятно, наименее удачливого из всех персонажей этой истории. Мне стало известно, что, выйдя из-под ареста в Ронде, он несколько раз бывал в Мадриде и даже поселился там на несколько месяцев. Поддерживая постоянные контакты с английским и американским посольствами, он предложил им множество планов, одни из которых были здравыми, другие же — совершенно экстравагантными. Сам Бейгбедер рассказывал, что на его жизнь было совершено два покушения, хотя, как это ни парадоксально, утверждал, будто сохранил тесные контакты с некоторыми представителями власти. Старые друзья принимали его любезно, некоторые — с настоящим радушием. Кое-кто, правда, избегал его, не желая иметь ничего общего с низвергнутым министром.

В Испании того времени, где все известия быстро передавались из уст в уста, вскоре прошел слух, что для Бейгбедера наконец нашлось новое назначение. Хотя считалось, что его карьера окончательно и бесповоротно завершена, в 1943 году, с первыми сомнениями в победе немцев, Франко — вопреки всем прогнозам и с огромной секретностью — вновь к нему обратился. Не дав официального поста, он в мгновение ока произвел его в генералы и, наделив властью полномочного министра, возложил на него довольно туманную миссию, которую следовало осуществить в Вашингтоне. С того момента как Каудильо поручил ему это задание и до отъезда из Испании прошел не один месяц. От кого-то я слышала, что, как ни странно, сам Бейгбедер просил американское посольство как можно дольше не давать ему визу: он подозревал, что единственной целью Франко было навсегда отослать его из Испании.

О деятельности Бейгбедера в Америке толком ничего не известно, и об этом ходили разные слухи. По некоторым из них генералиссимус отправил его восстанавливать отношения, наводить мосты и убеждать американцев в абсолютной нейтральности Испании в войне, словно никогда не фотографировался вместе с сидящим во главе стола фюрером. Другая молва, тоже заслуживавшая доверия, утверждала, что миссия Бейгбедера скорее военная, чем чисто дипломатическая: он должен был обсудить будущее Северной Африки как бывший верховный комиссар и большой знаток марокканских реалий. Кое-кто утверждал также, что экс-министр отправился в североамериканскую столицу, чтобы договориться с правительством Соединенных Штатов о создании движения «Свободная Испания», подобного «Свободной Франции», в случае вступления немцев на Пиренейский полуостров. Кроме того, по одной из версий, сразу же по прибытии в Америку Бейгбедер заявил, что не желает больше иметь никаких отношений с франкистской Испанией, и занялся поиском сторонников восстановления монархии. Раздавались также горячечные голоса, утверждавшие, будто он отправился в Америку, желая предаться распутной жизни, полной разнузданного порока. В чем бы ни состояла возложенная на бывшего министра миссия, Каудильо остался недоволен тем, как она была реализована: спустя годы он публично называл Бейгбедера жалким дегенератом, только и умеющим клянчить деньги.