Александр Казимиров - Бульварное чтиво [Сетевая компилляция, калибрятина]

— Двадцать лет проспали, милейший! Двадцать лет!

Понаблюдав за больным неделю, врач выписал его домой. К великой радости, за время летаргии Григорий овдовел. Жить бы да радоваться, но время не делает поблажек даже спящим: Григорий на глазах превращался в старика. Кожа на щеках обвисла, на лбу появились бурые пятна, а по ночам прихватывало сердце. «Годы безвозвратно улетели, но самое главное еще впереди!» — эта мысль беспокоила Григория сильнее всего. На следующий день потенциальный покойник отправился в фотоателье. Приветливо шумели одноногие тополя, весело щебетала пестро одетая ребятня, потягивающая пиво. Жить бы да радоваться, но всему — свой срок.

— Студия «Дядя Федор» к вашим услугам!

Трещина от уха до уха расколола фарфоровое личико приемщицы заказов.

— Мне бы, дочка, на могилку фотографию сделать!

Улыбка погасла, и в помещении стало темнее. Девушка обратилась к дверному проему:

— Володя, к тебе клиент!

Направленный свет фонарей выхватывал из полумрака декорацию бушующего моря с выпрыгивающими дельфинами. Тишина пахла пылью и необременительным трудом.

— Что, дед, на документы или родственникам на память? — фотограф посмотрел на вошедшего. — Шляпу снимите!

— Мне, сынок, на надгробие надо, а карточки подходящей нет!

Фотограф заменил «Бушующее море» квадратом Малевича.

— Сделайте торжественное выражение лица! Представьте, что вам вручают государственную награду!

Григорий сморщился: у него были совсем другие планы.

— Надо, чтобы портрет излучал радость! Пусть друзья и близкие, посетив могилку, будут уверены, что у меня все хорошо! Давайте, я улыбнусь!

Он растянул ввалившиеся губы, и они полностью исчезли. На фотографа угрожающе смотрел одиноко торчащий зуб.

— Улыбнитесь одними глазами. А то вашу могилку за три версты обходить будут!

Григорий вспыхнул.

— Я не могу так. У меня получается глупое выражение лица! Хочется, чтобы все думали: «Здесь лежит оптимист, которому даже смерть нипочем! Гляньте, какой он довольный!»

Фотограф потер виски и предложил вариант с переодеванием:

— У нас есть различные театральные костюмы. Хотите выглядеть императором на фоне царских покоев?

Заказчик нахмурил густые, торчащие во все стороны брови.

— Нет, не хочу! Есть что-нибудь менее помпезное?

В студии повисло напряжение. Щепетильный клиент требовал индивидуального подхода; он также отказался от костюма мушкетера со шпагой, космонавта и инопланетянина.

— Мне бы что-нибудь попроще. У вас обезьянка какая-нибудь игрушечная или попугай найдутся?

— Имеется плюшевый слон! Но он очень большой. Вам придется лечь рядом с ним. Представляете, придут родственники на могилку, а вы их приветствуете в компании голубого слона!

— Как Трихомонад Кагор в раздумьях?

«Черт бы тебя побрал!» — выругался про себя фотограф, он уже не знал, как ублажить будущего покойника. И тогда Григорий сделал предложение, от которого передернуло бы самого Набокова.

— Поговорите с девушкой, которая за столом сидит. Пусть она меня обнимет, а еще лучше — сядет на колени! Пусть все думают: «Вот это Григорий! До смерти от баб отбоя не знал!»

Фотограф втянул голову в плечи.

— Я-то не против. Согласится ли она? Варя, иди сюда!

Не догадываясь об уготованной роли, та бодро шагнула в полумрак студии.

— Радость моя, не могла бы ты сесть на коленки к дедушке?

«Радость» перестала улыбаться, ее выщипанные брови выгнулись дугой.

— Деду на кладбище надо. Зачем ему я? — побледнела Варя. — Примета дурная на могилу фотографироваться.

— Дедушка передумал умирать! — схитрил фотограф. — Хочет дальнюю родню порадовать. Мол, снова женится!

Желая отвязаться от ненормального клиента, девушка согласилась.

— Тогда приступим! Займите исходную позицию.

Григорий трясущимися руками обнял Варю.

— Ты, дочка, не бойся. Я не пристану!

В тишине студии что-то зажужжало и вспыхнуло.

— Готово, папаша! За снимками приходите завтра.

Сотрудница фотоателье бабочкой вспорхнула со старческих коленок. Было слышно, как она загромыхала ящиками рабочего стола, зашелестела бумажками.

Ночью Григорий долго ворочался, вспоминал чудесную Варю. Он мечтал о неприличном — уснуть не удавалось. Кряхтя, старик поднялся. На кухне нашел аптечку и долго рылся в ней. Наконец нужная таблетка оказалась под языком и мысли плавно изменили направление.

Сколько Григорий спал — осталось тайной. Проснулся же он от духоты. К тому же ныла спина, и затекли руки. Вокруг висела кромешная мгла. «Ночь еще!» — подумал Григорий. Он хотел было присесть, но ударился лбом об потолок и очень удивился. Попытка повернуться на бок тоже не имела успеха. Холодный пот выступил на челе Григория. «Отцы святые, заживо похоронили!» — запаниковал он и стал звать на помощь. Но кто его мог услышать в этом персональном бункере? Григорий плакал и даже не догадывался, что где-то там наверху, в черной рамке стоит большая фотография, на которой он обнимает жизнерадостную Варю.