Елена Лабрус - Грязная сказка

— Ты знаешь, — женщина выпустила колечко дыма в потолок. — Когда я думала, что ты у меня голубец, не поверишь, я была счастливее. Я решила, что раз в этом твоё счастье, то я смирюсь. Но твоя балерина открыла мне глаза, — Назарова недобро засмеялась. — Я знаю, ты скажешь, что мне никогда не нравился твой выбор, но ведь и ты никогда не женился по любви. И всё же эта девица мне не нравится. И она это знает. И я ей тоже не нравлюсь. И однажды, помяни моё слово, она нас с тобой поссорит.

— Мам, я сам с тобой поссорюсь, если ты не прекратишь полоскать мне мозги, — он посмотрел на часы. — Извини, но мне, правда, пора.

До дверей Влад дошёл в полном молчании.

— Да, чуть не забыл, — обернулся он. — Пожалуйста, не привози больше Бонни и Клайда.

— У Леры аллергия? — усмехнулась мать.

— Нет, она просто не любит собак.

Какой лютый холод. А ведь зима ещё даже не началась. Влад пробыл у матери не больше пятнадцати минут, но даже за это время машина успела остыть. Он запахнул поплотнее куртку, включил на полную мощность обогрев, и ждал пока в салоне автомобиля потеплеет. В эту осень он мёрз как никогда. Может, потому что, и правда, похудел. Может, потому, что обычно улетал в это время куда-нибудь в жаркие страны к бирюзовому морю, солёному ветру, сочным фруктам.

Он бы и сейчас так сделал, но у Леры контракт на полгода и жёсткий график. До весны точно не выбраться. А там она хочет попробоваться в зарубежную труппу. И метит очень высоко. Влад уже начал налаживать контакты с парижским Гранд Опера и миланским Ла Скала. Если Лера выйдет на одну из этих сцен, то её узнает весь мир.

Влад ещё толком не согрелся, но ему, и правда, пора было ехать. Он вытянул перед собой руки — в последнее время они тряслись как у алкоголика, хотя ничего крепче минеральной воды он не пил. И мать была права: выглядел он плохо, и чувствовал себя так же. Постоянная слабость, тошнота, головные боли. Теперь вот руки. Надо бы съездить в больницу, но мужчина в нём так боялся выглядеть слабым перед своей сильной и мужественной балериной. И всё откладывал, и откладывал поход к врачу, оправдывая себя постоянной занятостью и неотложными делами.

— Привет! — обняла его Лера за шею, чмокнула в макушку, а затем потрепала по волосам. — Ой, что это у тебя? Лысеешь?

— Где? — испуганно потрогал он там, где только что была её рука.

— Шучу, шучу, — засмеялась девушка, усаживаясь напротив. — Что тут у нас сегодня?

Каждый день между занятием в балетном классе и репетицией у неё было полчаса, и в ближайшее к театру кафе Влад привозил ей обед. Его повар готовил ей персонально по специально составленному меню.

Сам же Влад заказывал зелёный чай, пил его маленькими глотками, смотрел, как ест Лера и рассказывал последние новости.

— Итальянцы сказали, что им очень понравилось всё, что они видели, но этого недостаточно. Если бы были рекомендации — как минимум, из Большого, как максимум подписанные известными фамилиями — то они бы подумали.

— Тогда я скажу тебе пару фамилий, позвони, — ответила она, пережёвывая варёную морковь. — А французы?

— Французы пока думают.

— Так ты их пошевели, — теперь Лера отодвигала в сторону зелёный горошек. — Честно говоря, я рассчитываю именно на Гранд Опера. Захарова именно после неё стала знаменитой.

— Так за неё Барышников слово замолвил, — улыбнулся Влад. Теперь он был в курсе всех сплетен в мире балета. — И всё же, она — прима Большого.

— Скажи повару, что горох нужен в стручках, а не вот это, — недовольно сморщилась девушка, но Влад понял, что ей не понравилось его высказывание.

— Лер, зима на улице. И здесь не столица. Гороха в стручках в принципе негде купить.

— Ну, придумай что-нибудь, — растянула она губы в улыбке. — Не думаю, что это так сложно.

— Не думаю, что это так важно — горох в стручках, — вздохнул Влад, но знал, что спорить с ней бесполезно. — Ты маме позвонила?

— Нет, мне было некогда, — скривила Лера губы.

— Твой отец заболел, она думала, может, мы подъедем, проведаем старика, — Влад хотел убрать чаинку, попавшую в чашку, ложечкой, но та стукнула о фарфор, предательски задрожав в руке, и Влад оставил эту затею.

— Назаров, съезди, — открыла Лера следующий пластиковый контейнер с десертом без глютена и лактозы, похожий на пережёванный творог. — Спроси, может, лекарства какие-нибудь нужны, или в клинику его положить. Ну, неужели, ты сам не мог догадаться? Почему я-то всё должна подсказывать?

— Лер, но вообще-то они — твои родители, — убрал Влад пустой контейнер в пакет.