Елена Лабрус - Грязная сказка

От горячей плоти её голеньким складочкам было куда как приятнее чем от шершавого языка. И он не торопился, двигаясь вверх-вниз, увлажняясь, становясь скользким и от этого ещё более желанным.

Она вскрикнула, когда он вошёл в неё. От радости. От полноты этого ощущения, что он вошёл так плотно, что его было так много. И хотелось больше, но больше тоже было. Даже больше, чем она ожидала. Даже больше, чем она боялась подумать. Он входил, он выходил. И это был процесс. Не суетливое подёргивание туда-сюда. С достоинством адронного коллайдера он углублялся и возвращался назад, разогреваясь, ускоряясь, разгоняя миллиарды хвостатых частиц. И ровно тогда, когда силы в ней осталось лишь на один последний толчок, Эрик дёрнулся и хрипло застонал.

Лампа на потолке расплылась, и свет в комнате погас, когда она содрогнулась.

— О, боже, — отлетало к небесам её бренное тело.

— Как же давно я этого хотел. Я просто с ума по тебе сходил, — прошептал он ей на ухо. И пульс, что бился в его прижатом к ней животе был громче её стучавшего сердца.

— Надеюсь, не зря? — улыбнулась она.

— Зря. Теперь я буду сходить по тебе с ума ещё больше. Ты какая-то вся, я не знаю, как это сказать, — он откатился в сторону и мечтательно уставился в потолок. — Свободная. Лёгкая. Податливая как глина. Моя.

Она вздохнула, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Мне так не хватало этого с женой.

— Все восемнадцать лет? — перевернулась она на живот и поднялась на локти.

На самом деле она вовсе не в глаза его хотела заглянуть. А посмотреть на его великолепного дружка, устало скособочившегося в сторонку. Да, ощущения её не обманули. Посмотреть тоже было на что. Хотелось взять линейку, чтобы не ошибиться, потому что на глаз это выглядело "много". Даже нет. "Щедро". Если чем Эрика и обделила природа, то точно не мужским достоинством.

— Все восемнадцать лет, — тем временем пояснял он. — Каждый раз приходилось преодолевать её сопротивление. Её нежелание. Её зажатость. Я очень её любил, но сейчас у меня такое гаденькое ощущение, что мне чего-то недодали.

"Да, правда, что. Недодали", — покосилась Таня ещё раз на его богатство.

— Знаешь, я бы уже чего-нибудь съел, — он сел, опершись руками.

— Я бы даже закурила и чего-нибудь выпила, — усмехнулась она, встала и стянула с вешалки лёгкий шёлковый халат.

— Чемодан твой я открыл, — он последовал её примеру, поднимая с пола бельё. И Таня усмехнулась ещё раз, запахивая халат, как двусмысленно это прозвучало.

— Спасибо! — зажав в руке вещи, она выдвинула ручку. — Заходи, как соберёшься.

«Только японцы могли додуматься подогревать в ванной зеркало, чтобы оно не потело», — восхитилась Таня, выходя из душа. Про унитазы с подогревом сидений, несколькими видами подмываний, сушкой и музыкой, не стоило и говорить.

— Главное, большую красную кнопочку не нажимайте, — предупредила их Ольга. — А то будет неловко, когда в туалет ворвётся служба спасения.

— У вас каждый унитаз с ней связан? — удивился Эрик.

— Конечно, вдруг Вам станет плохо за столь приятным препровождением, — улыбнулась Ольга.

И подставив своё тело тёплым струйкам воды, Таня по достоинству оценила то, о чём она говорила.

Эрик, видимо, не хотел её торопить, давая Тане возможность принять душ и собраться. Он позвонил, когда полностью одетая, она уже хотела сама к нему идти.

Небольшой торговый центр находился от гостиницы прямо через дорогу. Они выбрали кафе, где подавали лапшу. Ткнули наугад в вывеску с фотографиями, положили на поднос какие-то овощи, обжаренные в сухарях.

— Много я видел автоматов в своей жизни, — Эрик составляя всю эту вкусно пахнущую еду на стол. — С кетчупом, мороженым, кока-колой, молоком, но вот с бульоном — первый раз.

— Жаль, что из спиртного только пиво, — открыла Таня свою баночку и сделала глоток.

— Зато какое, — восхищённо рассматривал Эрик название. — Асахи драй блэк.

— Это просто ты выбрал чёрное, — улыбнулась ему Таня и заглянула одним глазом в свою банку. — У меня, например, обычное, жёлтое.

— Нас, кстати, завтра повезут на завод Асахи. За нас? — протянул он свою банку.

Таня промолчала. Банки столкнувшись издали едва слышный невнятный звук.

Лапша в бульоне с кусочками мяса и соусом была очень вкусной, хотя и с непоэтичным названием Удон. Таня едва осилила и половину огромной порции и то в основном, выхлебала бульон. Эрик, наоборот, ловко управляясь с палочками, ел в основном белую толстую лапшу.