Инна Беляцкая: А стоит ли идти? [СИ]

— Ну раз мы все обсудили, можно отвезти меня домой, я спать хочу и обещала Пашку на карусели сводить, он же не утерпит, разбудит меня рано.

— Мороженное доешь и пойдем, — улыбается Тимофей Петрович, — я всегда знал, что ты разумная девушка.

— Нелегко далась мне эта разумность, но спасибо за комплимент.

Три месяца спустя. Эмилия.

Жизнь нашей семьи изменилась кардинально, и прошло всего-то три месяца. Пашка и тетя Полина съездили в санаторий на целый месяц, отдохнули, набрались сил и оздоровились на год вперед, Пашка подрос, рассказывал, что познакомился с милой девочкой, и они много играли. Я же сменила работу, Тимофей Петрович устроил меня в свою фирму в канцелярию, работа дневная, два законных выходных и теплые офисные помещения. В маленьком кабинете, заставленном шкафами я одна, разбираю письма, регистрирую их, раздаю специальные журналы, занимаюсь почтой и часто подрабатываю курьером, на мне ещё небольшой архив, но с работой справляюсь, хотя чай пью редко, некогда. Начальство практически не беспокоит, изредка заглядывает, даст указания и пару дней его не видно, с остальными сотрудниками я общаюсь только по работе и редко в столовой послушаю сплетни секретарши босса, на этом все. Меня совсем не напрягает ни работа, ни обстановка, я с удовольствием хожу на неё и с удовольствием иду с неё домой. Кстати о доме, Тимофей Петрович купил дом в ближнем пригороде с садом, палисадником с клумбами и принес Пашке милого щенка, чем сразу заслужил его любовь, хотя ребенок принял его сразу, видимо ему не хватало общения с мужчиной, папой называть стал на третий день, чем очень обрадовал отчима. Тетя Полина категорически отмела идею отчима взять повариху, сказала, что сама справиться и с готовкой, и с цветами в палисаднике, и другими домашними делами. Я помогаю ей в выходные дни, плюс на мне уборка, работа привычная и не напрягает, дом не огромный, одноэтажный, пять комнат, большая кухня и красивая веранда, у каждого из нас по комнате, хотя Пашка до сих пор приходит спать ко мне, быстро выучил дорогу. Ну и в свободной комнате иногда остается ночевать телохранитель отчима Максим Николаевич, мужчина одинокий и давний друг отчима, несколько лет назад демобилизовавшийся из армии. Пашке очень нравиться такая компания, он любит разговаривать с мужчинами, лопочет часто по-своему, но они его понимают, объясняют, играют с ним и часто читают сказки. Отчим настоял, чтобы я окончила курсы вождения и получила права, я пользуюсь его машиной, если нужно отвезти Пашку в поликлинику или в бассейн. В выходные дни мы ездим в детский развлекательный центр втроем, я отчим и Пашка, на отчима часто поглядывают с подозрением, оно и понятно, ребенок зовет его папой, а меня мамой. Какой можно сделать вывод? Немолодой мужчина женился на несовершеннолетней, да ещё и ребенка ей заделал, не то, чтобы такого в жизни не бывает, но наш народ к такому не привычен. Что же касается Тимофея Петровича, то рядом с сыном он молодеет, улыбается, однако когда Пашка начинает капризничать ведет себя сдержанно и разумно.

Пашка устал и начал тереть глаза, все ребенку нужно поспать, Тимофей Петрович подхватил его на руки и мы пошли к выходу, заснет в машине ребенок, перегулял сегодня. Мы двигаемся на стоянку к машине, как перед нами возникают Никита и Роман, они огромными глазами смотрят на Пашку и на отчима, меня тоже увидели, но я сейчас не такой интересный персонаж.

— Ты столько лет скрывала моего брата? — Возмущается Никита, хорошо, что в разврате не обвинил, быстро понял, кем Пашка приходиться его отцу.

— Ты в чем меня обвиняешь, что я не пришла требовать с твоего отца алименты?

Никита хлопает глазами, в этот момент Пашка открывает глаза и, поворачивая голову к Никите, спрашивает:

— Кто он? — Очень правильно сформулирован вопрос.

— Твой старший брат Никита, — вздыхает отчим, — а рядом твой двоюродный дядя Роман, — Пашка улыбается парням, он мальчик общительный, — но они торопятся и уже уходят, — твердо добавляет Тимофей Петрович.

— Нет, я хотел бы поговорить! — возмущается Никита.

— В понедельник в офисе поговорим, я не позволю тебе устраивать разборки при ребенке, — твердо отвечает Тимофей Петрович. — Но если у тебя разговор о наследстве, то лучше не приходи, все что сам заработаешь твое, остальное тебе не светит. И Роман, — обращается он к племяннику, — матери тоже передай, от меня ничего не ждите, вы лишили меня трех, а может и больше лет счастья с любимой женщиной и сыном, хотя деньгами это не компенсируешь, но я лучше их нищим на улице раздам, они хотя бы спасибо скажут.