Инна Беляцкая - Пациентам гарантирую безопасность [СИ ]

— Это после того, как я тебя кулаком приложила? — интимным шёпотом промурлыкала я и высвободилась из его объятий.

Доказательство его слов упиралась мне в ягодицы. Я повернулась к нему лицом и немного отодвинула его.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — спросил Максим.

— Ты не самостоятельный, без родителей пропадёшь, — сказала я, — и потом, ты можешь не принять мои предпочтения в сексе.

— Мне Алексей рассказывал, что у тебя есть книга об этом, я тоже хочу почитать, — попросил Максим и придвинулся ко мне вплотную.

И тут я решила пошалить и через джинсы сжала его член, потом тихонько надавила на головку. Кто же знал, что он такой слабенький? Максим застонал и кончил, при этом его ноги подкосились, мне пришлось придержать его, чтобы он не упал.

— Ну ты и бычок! — сказала я. — Пойду, поищу тебе брюки у брата, а ты пока иди в ванную, скоро поедем.

В деревню мы возвращались в полном молчании. Максим дулся на меня, а мне было фиолетово. Он, конечно, симпатичный парень, и рост у него подходящий, но в его возрасте нужно быть более самостоятельным и независимым.

Мама Натальи не удивилась, когда услышала диагноз дочери. Наталья уже давно не прислушивалась к советам матери. Отец два года назад ушёл из семьи к молодой любовнице, а у Натальи сорвало тормоза. Она пустилась во все тяжкие. Её мать работала на ферме и не могла ежеминутно контролировать дочь. Бедная женщина, она только покачала головой и попросила меня взять Тимофея на ночь, чтобы она могла съездить к дочери в больницу.

Присмотреть за Тимофеем не проблема, я давно уже воспринимаю его, как родного человека. Мы с ним сроднились. Проблема была признаться Валентину Николаевичу о своих тайных лабораторных исследованиях. А признаться нужно. Партнёров, с которыми Наталья проводила время, нужно лечить, а как их вызвать в ФАП, не разглашая информацию, я не знала.

Не пролеченными оставалось пять молодых парней. Хорошо, что они все жили в нашей деревне, но один из них был сыном председателя нашего Сельскохозяйственного кооператива или проще колхоза (так его раньше называли).

Валентин Николаевич сделал мне внушение за самодеятельность, но в его исполнении это звучало интеллигентно и тактично. Я предпочла бы, что бы он накричал на меня, а так было стыдно вдвойне. Но выход Валентин Николаевич подсказал. Мы разослали парням повестки, чтобы они явились на очередную прививку.

С четырьмя парнями всё прошло без сучка и задоринки. С пятым парнем случился небольшой конфуз, вернее, не с ним, а с его отцом.

Председатель «колхоза» пришёл на следующий день в моё дежурство. Я заканчивала заполнять журнал приёма, когда в процедурную вошёл председатель «колхоза» Сергей Николаевич и навис над моим столом. Он решил задавить меня своим авторитетом, но мой папа привил мне иммунитет к авторитетам.

— Мне сын рассказал, зачем его вызывали сюда, — холодно сказал Сергей Николаевич и придвинул ко мне своё лицо.

Видимо, пытался ещё больше шокировать и запугать меня.

Есть очень хороший психологический приём, который поставит противника в тупик. Я придвинулась к нему поближе и щёлкнула зубами, прямо у его лица. Сергей Николаевич дёрнулся, как от удара током, ноги его подкосились, и он шлёпнулся на пятую точку. Такого трехэтажного сленга я не слышала даже на собраниях неформалов. Я не мешала мужчине говорить, у нас всё ещё свобода слова.

— Так что вы хотите от меня? — спросила я, когда «красноречие» председателя иссякло.

— Нужно изолировать эту особу из поселения! — сказал Сергей Николаевич, когда поднялся с пола.

— Она уже изолирована и проходит лечение, — ответила я.

— Она вернётся и начнёт опять вести разгульную жизнь, — сказал Сергей Николаевич, — нужно возбудить дело о сознательном распространении венерического заболевания.

— Это не то заболевание, за которое сажают в тюрьму, — сказала я. — Может, лучше воспитывать сыновей тщательней, чтобы они не прыгали на всех подряд?

Он хотел возмутиться, но я встала из-за стола и выпятила грудь. Не знаю, какая часть моего тела убедила его, что не стоит высказываться в мой адрес. Сергей Николаевич сглотнул, развернулся и вышел из процедурной. Я закончила заполнять журнал, пошла домой.

«А Максим не приходит уже неделю, обиделся парень, — подумала я. — А я так его и не постригла».

Месяц спустя.

За неделю до уборочной страды Валентин Николаевич уехал в город за лекарствами. За месяц ничего знаменательного не случилось. Тихо было и скучно. Парни после лечения прошли повторное обследование, только теперь мазки брал Валентин Николаевич. За Гришей приехал отец и забрал его домой. Я провела с ним профилактическую беседу.