Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

- Я тебя точно прибью! - Тин таки уступил место, но отвесил товарищу легкий подзатыльник. - А говорил, все чисто, не что ухватиться! Да тут поле непаханое. Надо только сообразить, за что в первую голову хвататься.

*Дуня стояла за спиной Тобольцева и смотрела на сделанное ей же самой случайное фото. Казалось, что нового в нем, а вот ведь - зацепилась за «синие печати». Наклонилась ниже, чтобы лучше рассмотреть, но масштаб был слишком маленький.

- Ваня, а ты можешь увеличить документы?

Он кивнул головой и стал увеличивать картинку. По мере того, как кадр становился больше, четкость его терялась.

- Так, тут ничего не видно, - резюмировал Тобольцев. - Нужны исходники. Дуня, я тебе давал исхи? Нет, - вспомнил сам. - Не давал. А ссылки... Ссылки присылал. У себя удалил точно! Болван! Так, может они остались на файлобменнике. Сейчас, сейчас.Его руки легли на клавиатуру, и пальцы быстро застучали по кнопкам.

«Как пианист», - неожиданно и не к месту прозвучало в голове.

Он ведь рассказывал, что обучался игре на фортепьяно. И если потренироваться, то, может, исполнит «Октябрь». Конечно, исполнит. Дуня не сомневалась. И уже не могла оторвать глаз от его рук. Тобольцев что-то бормотал себе под нос, она почти не слушала. Она смотрела на клавиатуру и представляла, очень ясно и четко себе представляла клавиши пианино, и как эти же самые руки касаются их. Белых и черных. И рождается музыка. Под этими самыми абсолютно мальчишескими руками. Руками творца. Взгляд скользнул выше - к плечам, шее, зацепился за чуть выступающую линию скулы и застрял на ресницах. Боже, какие у него густые черные ресницы! Совсем как у девчонки, а она и не замечала. Он смотрел куда-то вниз экрана, и ресницы почти легли на щеку, ей так казалось сверху. Это было очень... красиво. Девичьи ресницы на абсолютно мужском лице с начавшей пробиваться к концу дня щетиной. Захотелось вдруг прикоснуться, и рука уже сама невольно поднялась.

- Ага. Есть! Не удалил. Молодец, Ваня, - раздавшееся довольное восклицание Тобольцева заставило Дуну вздрогнуть и вернуться к действительности.

Она быстро опустила приподнятую было руку и оглянулась. Тихий. У самого окна. В последний момент успел перевести взгляд на монитор и изобразить крайнюю заинтересованность. Но опоздал на долю секунды. Она поняла, что он видел. Он точно все видел. Дуня закусила губу. Успокоиться и сосредоточиться. В конце концов, она ничего не сделала. Просто стояла рядом и смотрела не на экран.

Тобольцев открыл исходные фотографии и стал их увеличивать. Дуняша заставила себя сконцентрироваться на кадрах. С трудом, но получилось.

- Тут... чистый лист и сверху что-то... стоп! - она подалась чуть вперед и, не сдержав эмоций, сказала громче обычного, - Здесь штамп, печать... Даже подпись можно рассмотреть!А через мгновенье чуть не упала на Тобольцева, потому что почувствовала сзади толчок. Это Ракитянский влетел на балкон, не успев вовремя затормозить. Впрочем, в последний момент он все же удержал Дуню, после чего она уступила пришедшему свое место, отойдя подальше.

- Смотри, юрист, - раздался голос Тихого у открытого окна.

Ракитянский смотрел. Внимательно, напряженно, склонившись к самому экрану, а потом вдруг резко разогнулся и растерянно стал оглядываться по сторонам, ловя взгляды присутствующих.

- Это оборотная сторона нотариально заверенного документа.

- И-и-и? - снова раздался бархатный голос из окна.

- Заверенного тем самым левым юристом, о котором я рассказывал!

- Вот оно, значит, как... - протянул Тихий.

Дуня почувствовала, что ей не хватает места. На перенаселенном балконе невозможно было сделать и шага, а ей хотелось двигаться. Она вышла и стала возбужденно ходить по комнате, как перед ней это делал Ракитянский. Надо же, насколько все связывается ниточкой воедино. Невероятно.

- Ваня, - Дуня снова была на пороге балкона. - Я же сделала тогда не один кадр. Открой другой. Давай сравним. Может, они различаются?

Они различались. На одном бумага была в руках Благородова «лицом вверх», а на втором она же лежала около усатого «лицом вниз». Удалось разглядеть, что это было Свидетельство о собственности на землю на имя усатого.

- У них один и тот же нотариус получается, да? - спросила Дуня. - Такое впечатление, что Благородов лично привез фальшивомонетчику заверенный документ, но ведь... заверять документы в отсутствие человека нельзя, правда?

- Правда, - подтвердил Ракитянский. - Но мы не можем доказать незаконность процесса заверения Свидетельства.