Наталья Литтера - Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

На мыслях об Илюше гудки в трубке сменил голос Тобольцева:- Привет, Дульсинея.

- Ваня, - в горле пересохло, - ты можешь прямо сейчас приехать ко мне домой?

*А дни пролетали, как станции метро. Яркий свет, шум дверей, люди туда-сюда, и снова темнота, ночь. А потом снова свет, снова автоматический голос и лязг дверей. Следующий день.

Но почти каждый вечер повторялся ритуал.

***«Ну как дела с Тином?»«Все в порядке, основные вопросы проговорили. Спасибо тебе за помощь и поддержку».

***«Как твой конкурс красоты?»«Он не мой, и, слава богу, кончился».

***«Как там яблони?»«Растут. Все прижились».

***«Я под сегодняшней грозой вымок до последней нитки. На носках. В кроссовках».

«Сочувствую. Это я виновата - машину вчера помыла».

***А в один из вечеров, все-таки решился.

«А я сегодня прикупил кое-что интересное».

«Новую камеру? Большую карту памяти? Суперпрограмму для обработки кадров? Или книгу»100 рецептов тортов»?»«Все вместе, кроме тортов. И несколько десятков квадратных метров в придачу. Лови фото».

Не дав себе ни секунды на сомнения, отправил ссылку на профиль в инстаграме. Пауза. Снова пауза. Длинная.

«Ты шутишь?»Нет. Я хвастаюсь. Но мне не стыдно.

«Документы на право собственности на регистрации, придется верить на слово. Поверишь?»«Не знаю, не знаю... Поклянись своим дырявым кроссовком!»«Я их выкинул! Приходи в гости, на фотосессию - увидишь все сама».

Слова привычно складывались в привычную перепалку. Но сердце екало, пока ждал ответа. Когда? И скажет ли?«Как-нибудь загляну обязательно, спасибо за приглашение. И поздравляю. Это здорово. Нет, это просто потрясающе!!! Думаю, надо у тебя заранее взять автограф, а то мало ли что...»Наконец-то! Он дождался слов одобрения. Немного, но точно знал - искренне. От души. Целых три восклицательных, опять же. Он один в квартире, и никому нет дела, что он широко улыбается, глядя в экран телефона.

«Вот именно! Так что жду в гости. В том числе и за автографом».

Так они и общались. Иногда всего парой фраз. А то и вовсе - смайликами. Но ощущение, что держит руку на пульсе - полнейшее. И что его за руку держат.

Именно поэтому ее телефонный звонок в четверг вечером ударил в пульс молниеносно.

*Она его ждала, и пока не раздался звонок в дверь - ходила кругами по комнате. Она так его ждала. И очень боялась этой встречи. Не знала, что сказать. Не знала, как поднять глаза. Как признаться. Стыдно. Было очень стыдно говорить, что подслушала, хоть и невольно. Вспомнила фразу про то, что ожидание смерти хуже самой смерти. А минуты тянулись долго. Невыносимо долго. Пять беспокойных кругов по квартире вмещались в шестьдесят секунд. Дуня почти бросилась к двери, когда услышала звонок. Пальцы слегка дрожали, пока поворачивала ключ.

А он вошел не сразу. Стоял на лестничной клетке с привычным рюкзаком на плече и разглядывал ее внимательно. Стало неловко. Очень. Наконец, Тобольцев коротко сказал: «Привет» и шагнул через порог.

- Привет, - ответила тихо, закрывая дверь.

С его приходом стало одновременно и страшнее, и спокойнее. Страшнее, потому что уже совсем скоро придется сознаться, а спокойнее, потому что Тобольцев обязательно что-нибудь придумает. Обязательно. Он же автостопщик! А автостопщики, они умеют находить выходы из любых ситуаций. Уж она-то это знает точно.

- Дуня, что случилось? Не то, чтобы я не рад приглашению в гости, но... ты бледная.

Она не ответила, лишь поманила в гостиную.

- Пойдем.Евдокия Романовна Лопухина, хозяйка собственной дизайнерской фирмы, мастер презентаций, человек, умеющий вести переговоры и заключать контракты, не знала с чего начать разговор. Она искала слова, а слова никак не приходили. Тобольцев стоял посреди комнаты и терпеливо ждал. И что характерно - молчал. Именно тогда, когда своей болтовней мог здорово облегчить ей задачу!

- Так получилось, - осторожно начала говорить Дуня, - что в день презентации... я невольно услышала один разговор. Я не хотела. Просто... просто не успела объявить о своем присутствии, а потом стало поздно. Я все знаю. Про Ракитянского.Повисла пауза, долгая и томящая. Тобольцев не пошевелился, только лицо застыло, стало на миг отчужденным.

- Неужели мы так орали, - он тоже подбирал слова, - что нас было слышно... за дверью?

- Вообще-то, я находилась ... под столом, - Дуня почувствовала, что краснеет. - Полезла за складной указкой, которая упала, а тут... вы, - и тут же торопливо добавила: - Согласись, было бы глупо вылезти из-под стола в самый разгар ваших выяснений отношений.