Галина Лифшиц - Что тогда будет с нами?..

Все – пшик. Хотя Марии Леонидовне было ясно без всякой полиции: это намек Эдуарда. Или выходи, мол, замуж, или подыхай, как кура. Она почувствовала себя совершенно беспомощной, слабой, безнадежно старой, чего прежде не было совсем. Да, она знала и раньше, что ей осталось недолго. Она порой даже призывала избавительницу-смерть, но почему ее лишают даже такого простого и естественного права, как смерть в собственной постели? Тихая, покойная, достойная кончина. Неужели этого она не заслужила? При этом она понимала, что, оказывается, это и есть высшее благо и высшая награда: безболезненная и непостыдная смерть. И блага этого надо добиться своими же усилиями. Ради этого она не могла позволить себе сдаваться.

Архив вывезли. Вместе с архивом вывезли и старинные книжные шкафы красного дерева, и всю обстановку отцовского кабинета: решили создать мемориальный кабинет академика с подлинной мебелью. Что ж, за наследие папы можно было быть спокойной. На дачу Мария Леонидовна не поехала, понимая, что Эдуард и Ко легко найдут ее там. И тогда уж – кричи не кричи, под пытками заставят подписать что угодно. Две недели она пролежала в ведомственной больнице – так ее отблагодарили за щедрый дар. У нее была отдельная палата, прекрасное питание и ощущение полной безопасности. Лето в городе, особенно когда боишься выйти на улицу, – пытка. И к пытке этой примешивается горькое чувство, что это долгожданное время вполне может оказаться последним в ее долгой жизни, а она вынуждена сидеть взаперти, опасаясь даже на балкон выйти. Эдуард писал письма (в основном стихи, вроде «Я помню чудное мгновенье» и «Я встретил вас, и все былое»). Письма и продукты приносила сердобольная соседка. Понятно, что «жених» решил взять Марию Леонидовну измором. Но о том, чтобы сдаться, не могло быть и речи: не могла она позволить, чтобы их добрый семейный дом попал в лапы шакалов. Она же не падаль. Она человек. Пусть старый, слабый – но человек. И раз так, можно что-то придумать. Вот она и придумала историю с нападением. Ей хотелось «выйти в свет», полежать в больнице, пообщаться с новыми людьми, перестать хоть на какое-то время бояться. Она тщательно продумала все детали. Уселась на пол между этажами и вызвала «Скорую». Ее, конечно, отвезли в больницу. Но на этот раз полиция была в недоумении: не помутился ли разум у старушки настолько, что она простое старческое падение приняла за нападение? На камерах не оказалось ни одного постороннего человека, входящего в подъезд или выходящего из него. Вот об этом она как-то не подумала. Все-таки голова в старости была не столь ясной, как ей хотелось бы надеяться. Впрочем, это все пустяки. Главной цели она добилась: находилась среди людей, многие из которых радовали ее, вселяя надежду.

– Все, вручил. Осчастливил человека, – радостно доложил Андрей, вернувшись к Вольке.

– А почему так долго? Я уже начала волноваться.

– Человек очень радовался. Переживаниями делился. У него мало того что бумажник пропал – у него похмелье тяжелое. Вчера пошел взять наличные, чтобы какой-то там задаток внести, решил чуть-чуть отметить это дело, в итоге – пропил пятьдесят тысяч. И бумажника лишился. Автоматически сунул его в карман, а кошелек выпал на сиденье… Не знал, как и благодарить.

– Бедная жена! Почему она с ним?

– Он пропивает, он же и зарабатывает. Чего? Ладно, давай о тебе.

– Дорогие мои, – послышался призыв Марии Леонидовны. – Подойдите ко мне, я хочу вас кое о чем попросить.

Волька и Андрей подошли к кровати старой дамы.

– Сядьте, пожалуйста, поближе.

Волька уселась на край кровати, а Андрей придвинул поближе стул.

– Мне необходимо составить завещание. Это очень важно. Силы мои убывают, а завещания до сих пор нет.

Мария Леонидовна достала из-под подушки свою заветную сумку, открыла ее, поискала что-то в кармашке и выудила визитку.

– Вот, мои милые. Это телефон нотариуса. Выезжает на дом в тех случаях, когда человек не в состоянии сам приехать в его контору. И это внук близкого друга моего папы. Я ему доверяю. И он дал мне слово, что приедет по первому моему зову. Позвоните ему, продиктуйте адрес больницы и дождитесь его появления.

– Хорошо, – согласился Андрей, беря визитку. – Вы хотите, чтобы мы были свидетелями?

– Да, молодец, правильно догадался, – подтвердила Мария Леонидовна.

Нотариус действительно, как и было обещано, немедленно согласился приехать.

– Передайте Марии Леонидовне: минут через сорок я у нее. Ждите.