Сергей Трахимёнок - Бог любит Одессу

Отплакав, Борис рассказа Толику о том, как он попал в Одессу, как сдавал экзамены, как провалил последний, как остался без копейки денег и не может уехать в Киев.

И тогда Толян, его жена и даже трехлетний Бронислав засуетились, засо­бирались, схватили Бориса за руку и повели на вокзал.

Они шли по улице: впереди Валентина с Брониславом на руках, а сзади Борис, которого держал под руку Анатолий.

Огромные очереди у касс привели Бориса в уныние. Но случилось чудо, Толик, минуя всех, подошел к кассе. Он предъявил какой-то документ и взял билет до Киева.

— Что он им показал? — спросил Борис Валентину.

— Паспорт моряка, — ответила та.

— И подействовало?

— Как видишь, — ответила Валентина.

Толик, который, отходя от кассы, успел обняться с доброй дюжиной одесси­тов и рассказать, что у его друга Бори проблемы и их нужно решить, наконец, добрался до Бориса и Валентины. А потом он жену, сына, Бориса и эту добрую дюжину знакомых и случайных людей повел в привокзальный ресторан.

Увидев Толика, две официантки сдвинули три стола, за которые, нет, не сели, а стали все приглашенные Толиком, а сам Толик произнес напыщенную речь о том, что его друг Боря попал в беду. Но в беду он попал в Одессе, а в Одессе друзей в беде не бросают.

Нужно сказать правду, после речи Толика все приглашенные, выпив по стопке и бросив в рот несколько ломтиков сыра или колбасы, покинули ресто­ранный зал, а Валентина и Толик, уже сидя за отдельным столом, продолжали потчевать гостя Одессы Бориса.

Объявили посадку на поезд, а троица с каким-то усердием и почти неис­товством все напихивала Бориса одесскими яствами. Металлический голос диктора объявил, что до отправления остается пять минут, но ничего не изме­нилось.

И только когда объявили отправление, они вдруг рванулись на перрон, толкая впереди себя Бориса...

— Начальник, начальник, — водитель дергал Бориса за рукав, — приеха­ли, с тебя сто сорок гривен.

Борис позвонил в дверь квартиры Попова. Открыл сам хозяин.

— Виктор Попов? — спросил Борис на всякий случай.

— Привет, — ответил тот, кто открыл дверь, как будто они расстались неделю назад, — а я тебя заждался.

Хозяин взял из рук гостя чемодан, сунул ему огромное полотенце и отпра­вил принимать душ, что было нелишне, поскольку и на улице, и в комнате было душно.

После душа гостя пригласили за стол, где его ждали несколько видов сала­та и мясная нарезка.

— Это для тебя, — сказал хозяин, — я, брат, стал вегетарианцем.

— Ты, брат, совсем не изменился, — сказал Борис, — только волосы стали седыми.

— Ну, пока не седыми, а расцветки соль-с-перцем, седина у меня еще впереди, так, во всяком случае, говорит моя жена.

— Ты женат?

— А тебя это удивляет?

— В какой-то степени. Я, брат, после геофизфака все время в экспедици­ях, и женщины как-то ко мне не прилипали.

— Совсем, что ли?

— Были, конечно, но так, чтобы дело до ЗАГСа дошло, нет.

— Геофизикам мало платили?

— Почему ты так решил?

— Потому что женщинам плевать на то, в экспедиции ты или дома, в пла­вании или нет, важно, чтобы зарплату вовремя отдавал.

— Да? А я об этом как-то не думал.

— Потому ты и не женат.

— Да хватит о женах, тем более что их не было. Ты-то как?

— Да у меня, брат, все хорошо, на третьем курсе женился я на своей одногруппнице. Потом мы закончили институт связи и ушли мастерами в разные организации, но она сделала карьеру, а я так и остался в рядовых инженерах. У нее в подчинении сейчас триста рабочих.

— Понятно.

— А к нам ты отдыхать? Если отдыхать, то нужно куда-нибудь подальше, хотя бы в Ильичевск.

— Мне нужно быть здесь. Хочу сделать Одессе деловое предложение, предложить то, отчего невозможно отказаться.

— Говоришь как мафиози.

— Правильно, я как раз и ищу мафиози.

— Чем я могу помочь?

— Сведи меня с одним из одесских авторитетов.

— Нет. Ты уедешь, а мне в Одессе жить.

— Вот те раз, ты думаешь, что я могу тебя каким-то образом под­ставить?

— Ничего я не думаю, просто в дела, которые не понимаю, я не лезу.

— Ну тогда сведи меня с теми, кто мог бы свести.

— И этого делать не буду по той же причине.

— Хорошо, тогда просто расскажи мне, кто тут у вас самый крутой?

— Таких в Одессе нет. Пахан Одессы существует в воображении экзаль­тированных подростков, да и то не одесситов.

— А как же песня «Пахан Одессы Еська-инвалид», помнишь, мы пели ее под гитару в общаге «Поповки»?

— Он существует только песнях.