Виктор Харченко - На реке черемуховых облаков

— Вот как надо, Ваня! — поучала девушка.

— И я бы так смог, если бы потренировался! — сказал Ваня, мысленно проиграв картину, которую нарисовала ему Оля.

— Где уж тебе! — с недоверием ответила она. — Ты же экспедитор, а не джигит…

— Да, — сказал Ваня. — Я вожу рыбу, мясо…

— А сам ты ни рыба ни мясо, — сказала Оля.

— А кто же я? — решил возмутиться Ваня.

— Экспедитор!

— Моя работа нужна людям! — гордо сказал Ваня.

— Нужна, — сказала Оля, сломав ветку сирени у крыльца. — Но уж очень неромантичная…

— Я к тебе на слоне приеду! — пробурчал Ваня.

Оля погладила Ваню по щеке веткой.

— Я тоже — романтик! — сказал Ваня, отстраняясь от цветочной ласки. — И природу люблю… Вот ты зря ветку сломала. Доставила природе боль!

— Извини, Ваня.

— Вот я никогда не ломаю зря сирени, — сказал Ваня. — Берегу и жалею все живое…

— Ты, Ваня, очень романтичен! — вздохнула Оля.

— Да! — сказал Ваня. — И работа у меня романтичная… — Он не уловил иронии в словах Оли. А взглянув на часы, продолжал: — Когда я еду в своем рефрижераторе — чем не романтика вокруг! Тайга знаешь какая! Речки и озера!

Оля довольно равнодушно кивнула белокурой головкой. Это она от своего Ванечки слышала. И уже не раз. Удивительно красивая была она сейчас! У Вани даже дух захватило — неужели эта девушка может стать его женой!

— Ну, ладно, — сказал он. — Мне пора. Проводишь?

— Провожу…

Одурманивающе пахло сиренью. Едва не задевая крышу общежития, плыли над городом весенние облака.

— Любка! Брось-ка зонтик! — крикнула Оля, зная, что за ними наблюдают соседки по комнате. — Я Ваню провожу…

Будто чертик, в окне показалась румяная Любка. Рядом с ней мелькнули еще две головки.

— Сейчас-сейчас, — сказала Люба суетливо, стирая с губ всепонимающую улыбку. — Что же вы так быстро… Поговорили бы!

— В рейс пора! — объяснил Ваня, ловя зонтик, выброшенный Любкой. Он поймал его и подал Оле с неменьшей ловкостью, чем воображаемый джигит воображаемый букет…

— Уж лучше бы ты на нашу ткацкую фабрику переходил! — сказала Люба. — А то доработаешься. Олю потеряешь. Думаешь, только ты ей в любви объясняешься?

— А кто еще? — спросил Ваня ревниво.

— Замнем для ясности! — ответила Люба, закрывая окно.

— Приеду, разберусь, — сказал Ваня, — кто еще с моей Олей объясняется…

Молодые люди шли по городу. Ваня, укрывая любимую зонтиком, продолжал убеждать:

— Меня на работе знаешь как уважают… Я любой компрессор могу отремонтировать. Надежный я человек. Начальство даже не опасается меня одного в рейс посылать. Вот у меня сейчас сменщик заболел, а я еду… А что будет, если компрессоры выбьет? Продукция у меня нежная — как бы убыток не случился!

— Ты убытку не допустишь! — сказала Оля.

— Будешь ждать?

— Я все обдумаю, Ванечка! — сказала Оля. — Все так сложно…

— Жди! — приказал Ваня неуверенно. — Серьезно тебе говорю…

— Я подумаю, — сказала Оля. — Знаешь что…

— Что? — спросил Ваня.

— Тобой Любаша интересуется… А Любаша — это клад неоткрытый…

— Я тебя открыл! — сказал Ваня строго. — Так что ты думай!

— Думаю! — сказала Оля, искоса посмотрев на своего Ваню. Она смотрела на Ваню, а видела того джигита. Джигит был сейчас в форме капитана дальнего плавания. Светилось золото фуражки, словно солнце поднималось над морем. Оля смотрела зачарованно и с любовью — хотя ни моря, ни корабля поблизости не было… Но капитан-джигит стоял на трапе большого корабля, нежно махал Оле загорелой рукой…

Девушка вздохнула. Все-таки не похож ее Ванечка на такого красавца.

— Эх, Ваня! — вздохнула Оля.

У проходной в депо молодые люди попрощались. Ваня поцеловал Олю в щеку, потом долго смотрел, как она пересекает вокзальную площадь. Какая походка была у любимой!

Ваня вспоминал свою Олю, когда поезд увозил его из города. Рефрижератор стучал на стыках. Вокруг Вани качались окорока и колбасы, нежная продукция, которая была доверена ему. Ваня смотрел в окно, забранное поверх стекла решеткой и почему-то плакал. Впрочем, может быть, это не Ванины слезы текли, а весенний дождь, что струился по стеклу…

Но в дороге Ваня выспался, успокоился и уже на следующий день был на месте.

На конечной станции грузчики выносили ящики, окорока и колбасы, опорожняя рефрижератор. Ваня был хозяином вагона-холодильника и был горд тем, что привез продукцию в целости и сохранности.

— Последний? — спросил бородатый дядечка-кладовщик, которому Ваня сдавал продукцию.