Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста

И он отключился. Молчал, шаря в карманах. Чиркнул спичкой, закурил. Вася и Валя сидели на земле. Валины плечи вздрагивали от тихого плача. Эдик курил, глядя на них. Посматривал на разбитые костяшки рук. Хмыкал. Докурив, зажег новую сигарету. Светало. На востоке небо уже было ярко-розовым. Хорошо был виден камуфляж Эдика, его высокие берцы, ремень с охотничьим ножом, осунувшееся лицо с запавшими глазами. Голова была туго повязана камуфляжной косынкой. На берегу острова виднелась его лодка с мотором. Эдик прошел к дубу, осмотрел кострище, пнул кастрюлю с силой.

И снова достал мобильник. Вася слышал одним ухом, как Валя молится.

— Ну, это снова я, Юрьевич. Что скажешь?.. Так. Так… Эх, Юрьевич!.. Себя ты не уважаешь. Светлану, дочурку… Ну ладно. Да, понял. Все. До связи.

Он спрятал мобильник и снова закурил. Яростно затягиваясь, приближался к островитянам. Валя пригнулась ниже в ужасе. Вася смотрел на него. Эдик уже отлично был виден. Лицо его было сосредоточенным, бледным. Но голос, когда он заговорил, оказался на удивление спокойным.

— Значит, так. Счастье вам привалило, дерьмовые вы людишки. Борис Юрьевич вас прощает.

— Ху-ууугу! — не выдержав, вскрикнула Валя.

Бледное лицо Эдика перекосила улыбка.

— Что ж, хозяин барин. Он всегда мне казался странным, со слабиной… Потому его и имеют чинуши, конкуренты, обэповцы и следаки. Тут как? Либо ты всех имеешь, либо тебя. Ладно. Это все лирика. А реальность такая у нас… Быстро собираетесь, и чтоб вашего духа здесь не было. Минута. Ладно, пять минут. Время пошло.

И он выплюнул сигарету и тут же закурил новую.

Мгновение Валя и Вася не двигались.

— Ну?! — прикрикнул Эдик.

И тогда они очнулись, вышли из оцепенения, первой встала Валя, схватилась за лодку.

— Сходи за кастрюлей, — попросил Вася и сам взялся за лодку одной рукой.

Попробовал и второй рукой взяться, и тут же его скрутило от боли.

— Ты… мне руку… руку сломал…

— А надо было шею, чтобы ты слизняком ползал, гнида, — тут же откликнулся Эдик. — Двигайся. Не успеете — пеняйте на себя. Я вам не мямля Юрьевич. Я десяток таких ублюдков к Аллаху отправил.

Превозмогая боль, Вася потащил лодку к воде.

От дуба прибежала Валя с кастрюлей и топором.

— Подкачать надо, — пробормотал Вася.

— Нечего! На воде подкачаешь! Все. Время вышло.

И Вася спихнул лодку на воду, забрался в нее.

— А где Бернард? — спохватилась Валя, озираясь. — Бернард! Бернард!..

И откуда-то вдруг припрыгал кролик. У Эдика брови взлетели.

— Ни хера себе!.. Кроль!.. Так что ж вы брехали, ушлепки? Я же спрашивал? Почему честно не сказали?

— Это кролик наш, — сказала Валя.

— Вашш? Вашш? — спрашивал Эдик, разъяряясь. — Ах ты, паскуда, перхоть, вошь, козявка, тварь! Тут нет ничего твоего. Это все принадлежит разумным людям. А ты балласт. Гадина.

Эдик приблизился к ней. Валя, подхватив кролика, отворачивалась, пытаясь сесть в лодку, в которой уже дожидался Вася. Но Эдик рванул ее за плечо к себе и выхватил кролика.

— Не успели сожрать, ублюдки?!

— Это не для жратвы! — крикнула Валя. — Это наш кролик! Бернардик! Отдай! Отдай, дядя!

Эдик смотрел на нее, держа Бернарда за уши. Тот сучил лапами, извивался. Он уже отвык от такого обращения.

— Что? Как ребеночек? Усыновили? — спрашивал Эдик. — Имечко присвоили?.. А вот мы сейчас с ним по-французски разберемся.

И он перехватил кролика за лапы и вытянул руки перед собой.

— Дядя-а! — завопила Валя. — Ну пожалуйста, не нада-а… Отдай, и мы уплывем насовсем отсюдова. — Она обернулась к Васе. — Ну Фасечка!.. Ты жа говорил постановления… новая эра…

Эдик держал в сильных руках кролика. Дальше должен был последовать молниеносный рывок с хрустом. Но он еще медлил. И вдруг отпустил лапы кролика, продолжая удерживать его за уши.

— Хорошо, — сказал он. — Я отдам кролика. Но при одном условии. Что ты мне окажешь услугу.

— К-какую, дядя?

— Такую, какую уже оказывала, не придуряйся.

— Но, дядя… мы жа уже поженилися с Фасей.

— Ба! Вот как?.. И этот педик тебя трахнул? Отвечай!

Валя кивнула.

— Тем лучше. Я ведь пожалел тебя. А теперь дорожка протоптана. Раздевайся.

— Дядя!..

— Эй, ты… озабоченный, — сказал Вася. — Сволочь…

— Помалкивай, засранец. Я повторяю мое условие. Нет — так сейчас же французский метод — и кранты, отдам вам, так и быть, тушку. Ну? Ну?

И он снова перехватил Бернарда за задние лапы.

— Ну?!

— Да, да, дядя, давай, давай, не надо, пошли…

И Валя стала торопливо раздеваться.