Милорад Павич - Ночная книга

– Что с ним? – с беспокойством спросил лорд, на что врач ответил ему нечто совершенно невероятное:

– Он очнулся от сна Хайруддином Барбароссой.

– Каким еще таким Барбароссой? – вспылил лорд, которому эта комедия уже начинала действовать на нервы.

– Неужели вы не знаете, кто такой Хайруддин Барбаросса? Рыжебородый турецкий пират и военачальник шестнадцатого века.

Лорд, разумеется, прекрасно знал, кто такой Хайруддин Барбаросса, но не мог поверить в такое превращение. Однако черная борода юноши через несколько дней стала рыжей, и он сообщил лорду, что одна из купленных астролябий не имеет никакого отношения к Хайруддину Барбароссе.

– Уж я-то наверное знаю, какими астролябиями пользовались на моих кораблях!

Тогда лорд, прекрасно осведомленный в вопросах истории мореплавания, задал ему вопрос:

– Если ты действительно Барбаросса, объясни тогда, как получилось, что тебе не удалось захватить греческий остров Корфу?

К изумлению лорда, юноша спокойно отвечал, поглаживая свою рыжую бороду:

– Я, прославленный турецкий пират и мореход Кхайр ад-Дин – Хайруддин Барбаросса, как известно, создал могущественный турецкий морской флот, вместе со своим старшим братом в тысяча пятьсот восемнадцатом году завоевал Тунис и, исполняя волю султана, стал беглербегом [6]этой страны. Так что кому, как не мне, известно, почему я не завоевал Корфу.

– Так почему же? – нетерпеливо спросил лорд.

– С тремя своими галерами я неожиданно появился у берегов Корфу, намереваясь захватить этот остров. Зная, что по всему Средиземноморью моему появлению предшествуют страх и трепет, я не обратил никакого внимания на горстку небольших греческих суденышек, неожиданно устремившихся в нашу сторону из одной бухты. Довольно быстро обнаружилось, что для этого маневра они выбрали самый благоприятный момент, а именно как только прекратился ветер. Это был совершенно неожиданный оборот дела. Ветра не было, мои корабли не могли больше идти под парусами, и нам пришлось взяться за весла. Скорость движения упала.

Я был уверен, что отсутствие ветра скажется и на греческих суденышках, но этого не случилось. И я серьезно забеспокоился, когда мои моряки указали мне на то, что греки без парусов и весел легко и быстро, как заколдованные, снуют среди моих мощных кораблей, нанося им ощутимые удары. Они были несравненно подвижнее моих галер с безжизненно обвисшими парусами.

«За счет чего же они движутся? – изумленно спросил я самого себя. – Не иначе им помогает сам шайтан! Но я уже давно наступил на хвост шайтану, так что справлюсь и с ними!»

Я приказал развернуть свои корабли в сторону ближайшей гавани Корфу и налечь на весла, после чего мы стремительно приблизились к берегу и пришвартовались. Теперь греки потеряли преимущество и не решились войти в гавань, где уже высаживались мои воины. Их суденышки рассыпались в разные стороны и скоро вовсе исчезли. У меня было полное преимущество на суше, и мои люди, уничтожая все живое, приступили к захвату острова. Греки отступили на гору и на вершине ее укрепились. Мы бросились их преследовать, но, пробираясь по камням, к чему у меня и у моих людей не было привычки, и не пройдя и половины пути, я вдруг почувствовал, что поднялся ветер, а мои ноздри ощутили запах дыма. Опасаясь, как бы жители Корфу греческим огнем не подожгли мои корабли, я отказался от захвата острова со словами:

– Мы пираты, что делать Барбароссе в греческих горах?

Как только мы отошли от берега, я распорядился привести ко мне одного из захваченных греков и спросил его:

– Как это так, что лодки твоих греков плывут по морю без весел и парусов? Что гонит их по волнам?

– Посейдон.

– Кто такой этот Посейдон?

– Бог моря, властелин морских течений и подводных потоков. Мои земляки с Корфу понимают язык морских борозд и умеют читать, что пишут волны на поверхности моря. И поступают в соответствии с этим. Им не нужна никакая помощь, кроме помощи быстрых морских рек, ведь ветер и весло слишком неповоротливы.

После этих слов лорд прервал рассказ юноши вопросом:

– Неужели ты поверил, что этот греческий бог помогал им передвигаться по морю без весел и парусов, пользуясь только кормовым рулем?

– Я не поверил, но я видел это своими глазами, – ответил юноша.

В тот же миг его рыжая борода стала черной и он вспомнил, что зовут его вовсе не Хайруддин Барбаросса, а так, как всегда и звали, – Мохаммед Али Бени.