Извас Фрай - Книга Извращений

– Да, спасибо, – улыбнётся он.

Он откроет окно: достанет сигарету, чиркнет зажигалкой, закурит. Он будет смотреть на жилые, панельные дома и долго молчать о чём-то. Выкинув окурок из окна, как злейшего врага, он нальёт в два стакана виски, взглянув на твою полную кружку с чаем.

– Знаю: настоящий индийский чай – очень специфичен. Но, думал, тебе понравится. Не важно – перейдём к делу.

И он поставит стакан с виски перед тобой. Хорошие дела начинаются – подумаешь ты.

– Знаешь, почему я отказался работать в Осаке?

Ты сделаешь первый глоток виски.

– Не совсем.

– А я бы просто не смог там работать, – скажет он, почти в один присест, опустошив целый стакан, – там слишком… стерильно, знаешь?! Все эти тёмные виды вокруг: заброшенные здания, глухие переулки и ночные бары нашего города – всё это делает меня. Только здесь – я могу работать – хоть я и несчастлив. Порой, человек отказывается от счастья и благополучия, чтобы иметь возможность творить. Я ведь создаю маленькие миры – в них есть: плохие парни, хорошие парни, красавицы, уродцы, рыцари… Я уже много лет живу в этом мире – и в том мире, которым вижу у себя в окне.

– Если честно, посмотрев, как ты живёшь: может показать, что ты – никогда и не был счастлив.

– Тут я с тобой поспорю. Это сложный вопрос: я получаю от своей работы наслаждение – но в этом ли счастье? Здесь нет каких-либо границ – потому: можно рассуждать об этом часами, так ни к чему и не прейдя. Но я – не хочу быть сложным. Я покажу тебе своё счастье.

Он встанет, громко стукнув стаканом с виски о стол. Он подойдёт к экрану, возьмёт свой карандаш и начнёт рисовать, уверенными движениями мастера. Цветные пятна в тёмных тонах – приобретут черты предметов интерьера бедной лачужки японского крестьянина. Внутри дома – будет гореть огонь, на котором будет стоять чайник. У костра: будет сидеть мальчик, смотревший испуганным взглядом и огромную тень вороны за дверью. Ещё через несколько минут – рисунок будет готов. Джамир загрузит его в память и освободит экран для следующего кадра.

– Вот это – и есть моё счастье – магия. И я – очень счастливый человек. К мультфильмам я отношусь максимально серьёзно. В каждом из них, даже в самом детском и наивном – лежит древняя мудрость и метафора. Чтобы выжить во тьме – человеку нужна красивая история. И я чувствую себя нужным, если узнаю, что какой-нибудь мой фильм вызвал смех у детей. Значит, я помог кому-то пережить ещё один день; а это уже значит, что всё было не напрасно.

Ты посмотришь на его работы.

– А что в твоей работе самое важное? – спросишь ты, пересматривая архивы старых мультиков.

– Детали, – ответит, – в любой работе: важнее всего – детали. Я могу много часов убить на какую-нибудь мелочь, которую из тысячи человек – заметит только два-три. И всё равно: детали – важны. В них – вся красота. И этому – я готов посвятить жизнь.

За окном: будет падать снег.

– Снег? – удивиться Джамир, – середина весны! Небесная Канцелярия окончательно сошла с ума.

Ты не скажешь ничего. Ты – будешь смотреть на безмолвие снега, умирающего, стоит ему только приблизиться к земле.

Ты одним глотком допьёшь виски и повернёшь голову в сторону Джамира; тот – примется за работу. Эта маленькая комнатушка художника-аниматора – станет настоящим оазисом света гениальности и чистоты посреди клоак Космического района. Даже серые здания и заросшие дворы – покажутся необычайно красивыми под снегом и морозной тишиной.

Ты выглянешь в окно. В твоей голове пролетят мысли: как прошла твоя жизнь? Это место – лучшее для таких мыслей. Ты посмотришь на Джамира, на снег, на небо, на дома. Ты погрузишься в медитацию. В голове у тебя, на фоне магических сутр, родятся образы и ощущения, который ты не испытывал до этого момента никогда.

Спустя малую бесконечность – ты откроешь глаза; ты обнаружишь, что прошло, от силы, три минуты.

Этот мир – всё ещё вокруг тебя. Он есть – он требует, чтобы ты выразил его через себя на бумаге. Ты достанешь блокнот и сделаешь пару набросков. Ты окажешься на шаг ближе к самому гениальному из твоих шедевров.

Тем временем: мир продолжит жить…

Всемирное Движение №3

– Разговоры о твоих гениально-скандальный картинах витают над городом, как дирижабль, полный мочи, – скажет тебе пьяным, прокуренным голосом (лже)генерал Блез, тихо посмеиваясь.

Для (лже)генерала Блеза – это нормально – так говорить. Он станет утверждать, что не всегда был такой бессовестной тварью, как сейчас. По его словам, он – был одним из лучших поэтов своего времени; и что время – виновато в его порочности. Правда это; или ложь – всё равно хуже человека, чем (лже)генерал Блез – во всём городе найти будет невозможно.