Вадим Панов - Четвёртая глава (МАКАМ VIII. Небо на земле)

– И вас хочет видеть Амон, – закончил Виран.

«Амон… Ах да, Айзерман…»

Зур впервые оказалась в центре сплетения такого количества интриг, и стремительность событий стала её немного смущать. А ведь ещё нужно принять поздравления, поговорить с другими гостями, провести аукцион актёров…

– Я всё устрою, – прошептал Виран, вкладывая в руку Зур бокал с игристым. – Выйдите к гостям, Татум баал, примите почести!

– Где ты находишься? – прошептал Иннокентий. – Я не могу засечь твоё местонахождение.

– Внизу, – ответила Бри.

– Это понятно.

– Не перебивай меня! – Хамелеон выдержала паузу. – Рядом с гримёрками есть грузовой подъёмник, спустись на три уровня вниз.

– Как мне попасть к гримёркам? – проворчал Кросс. – Тут полно народу.

– Придумай что-нибудь!

– Договоримся так: захвати Письменника и поднимайся, а я организую коридор на улицу.

– Договорились… – вздохнула Бри, но через секунду выругалась: – Стоп!

– Что случилось? – насторожился толстяк.

– За Письменником пришли.

– Проклятье! Кто?

– Не вижу… они в тёмных плащах. С ними Виран, но остальные прячут лица… – Бри выдержала паузу. – Шесть воинов, скорее всего – волколаки. Я с ними не справлюсь.

– Я встречу их наверху, – решил Кросс. – А ты действуй, как сочтёшь нужным. Не потеряй наручники.

– Кандалы, – поправила его девушка.

– Это для вас, ущербных, кандалы, – хихикнул Иннокентий. – А для меня – игрушечные наручники.

– Странно, что совсем недавно вы говорили о тенях, – проворковала Татум, с улыбкой разглядывая Кирилла. – Как будто о моём театре.

– Вы слушаете шоу? – удивился Амон.

– Довольно часто.

– Не ожидал.

– Вы удивитесь, когда узнаете, сколько людей на самом деле вас слушает, Кирилл Амон, – Зур сделала глоток вина – бокал на мгновение полностью скрылся под капюшоном, но почти сразу вернулся на свет. – Вы интересны Отражению.

– И вам?

– Всем.

– Звонили мне?

– Звонила, но меня всё время опережали, – вздохнула женщина.

– У вас есть возможность задать вопрос сейчас.

– Я думала, это вы хотите задать мне вопрос, Кирилл Амон. Ведь сегодня вы пришли ко мне, а не наоборот.

Он неожиданно понравился Татум: высокий, плечистый, раскрепощённый и совершенно чужой здесь, на празднике Первородных, в грязной и бездонной трясине московской Тьмы. Но при этом – ни капли страха или смущения, хотя вокруг одни только грешники. Абсолютное спокойствие, и лишь иногда по лицу скользит лёгкая тень, как будто Амон хочет скривиться, но дипломатично сдерживается.

«Сдерживайся, демонстрируй воспитание, прячь отвращение глубже! Сначала будет неприятно, потом войдёт в привычку, а в конце концов ты станешь равнодушным ко Злу!»

Татум видела подобное не один раз и не сдержала улыбки. Невидимой из-за низко надвинутого капюшона.

Дипломатичный дурачок ей понравился, будет приятно видеть его потемневшим.

«А возможно, милый мальчик, я сама возьму тебя за руку и отведу к сердцу Тьмы… Интересно, тебе нравятся миниатюрные женщины? А крупные мужчины?»

Портной, который подвёл к Зур Кирилла и его рыжего приятеля, выбрал идеальное время: хвалебные возгласы и вдумчивые поздравления закончились, гости занялись аукционом актёров, раскупая удовольствие на ближайший день, и позабыли о хозяйке театра. И место Зиновий подобрал правильное: Татум встретилась с мужчинами в углу, у двери, за которой находились гримёрки, и они могли в любой момент войти в коридор и скрыться от любопытных глаз.

Портной их свёл, а сам исчез, что тоже было на руку Зур.

– Как вы заставляете актёров творить те мерзости на сцене? – хмуро спросил Амон. – Подчиняете их разум?

– И да, и нет, – мягко ответила Татум. – Я действительно могу подавить чью угодно волю, превратить в игрушку и заставить делать всё, что мне угодно. При этом я обрету марионетку, но потеряю актёра. Потеряю талант… Я давно убедилась, что талант несовместим с искусством прямого подчинения, и отыскала иной способ…

– Не столь жестокий?

– Более действенный, – уточнила Зур. – Если вы понимаете разницу… – И свободно продолжила: – Всё дело в тенях, Кирилл Амон. Тени – это часть мира внешнего, который вы видите каждый день, но при этом – часть вас самого. Тень живёт внутри каждого, и я вижу разум шахматной доской – чёрные и белые клетки, на ней фигуры – чёрные и белые, а вокруг – тени, только чёрные. Главный секрет заключается в том, что я умею наделять тени силой, помогаю им закрыть белые квадраты и белые фигуры. Я не подчиняю чужой разум, Кирилл Амон, не делаю актёров марионетками, а дарю им новую жизнь. Новое ощущение мира. Все мои актёры наслаждаются на сцене, потому что у них внутри нет ничего, кроме теней. А то, что вы назвали мерзостью, для них есть способ обретения счастья.