Джоанна Кэннон - Среди овец и козлищ

– Гадость какая, – пробормотала я и взяла еще одну булочку с сыром.

В четыре часа Тилли сидела рядом со мной за кухонным столом.

Я притащила ее в дом, потому что она сидела на ограде напротив своего дома и была там явно не к месту. Миссис Мортон заварила чай с лопухами и одуванчиками, достала новый пакетик шоколадных печений «Пингвинс». Тогда я не знала, что Тилли не любит есть на глазах у других людей. Она так и сидела со своим шоколадным печеньем, крепко сжимая его в руке, пока подтаявший шоколад не начал просачиваться сквозь пальцы.

Миссис Мортон поплевала на салфетку и вытерла руки Тилли, хотя буквально в трех футах находился водопроводный кран. Тилли закусила нижнюю губу и отвернулась к окну.

– Ты кого там высматриваешь? – спросила я.

– Маму. – Тилли подняла глаза на миссис Мортон, которая снова принялась плевать на салфетку. – Хочу убедиться, что она не подсматривает.

– А папу не высматриваешь? – спросила миссис Мортон, явно страдающая любопытством.

– Просто не знаю, где его высматривать, – ответила Тилли и украдкой вытерла руки о юбку. – Вроде бы он живет в Бристоле.

– В Бристоле? – Миссис Мортон засунула салфетку в рукав кардигана. – А у меня в Бристоле живет кузина!

– Вообще-то, может, и в Борнмуте, – добавила Тилли.

– Вон оно как. – Миссис Мортон озабоченно нахмурилась. – А вот там у меня вроде бы никого нет.

– Нет, – эхом повторила Тилли. – И у меня тоже нет.

Летние каникулы мы с Тилли проводили за кухонным столом в доме у миссис Мортон. Через некоторое время Тилли настолько освоилась, что начала есть вместе с нами. Не спеша заталкивала в рот картофельное пюре, потом мы с ней воровали горох в саду и поедали его, выдавливая из стручков, устроившись в гостиной на ковре, застеленном газетами.

– Может, хотите «Пингвинс» или батончик? – Миссис Мортон вечно пыталась впихнуть в нас шоколад. В кладовой у нее стояла жестяная банка, полная сладостей, а своих детей не было. Кладовая напоминала извилистую пещеру, полки ломились от тяжести банок со сладким заварным кремом домашнего приготовления и коробок со сливочными и шоколадными помадками; и в самых диких своих фантазиях я воображала, что меня заперли в этой пещере на ночь и силой закармливают до смерти восхитительными вкусностями.

– Нет, спасибо, – еле раскрывая рот, пролепетала Тилли, точно боялась, что стоит зазеваться – и миссис Мортон непременно впихнет ей что-нибудь сладкое. – Мама говорит, мне шоколада нельзя.

– Но ведь должен же этот ребенок что-то есть, – проворчала миссис Мортон чуть позже, когда Тилли скрылась за входной дверью. – Толстушка, не девочка, а маленькая бочка.

Во вторник миссис Кризи по-прежнему отсутствовала и в среду тоже не появилась, хотя в тот день должна была продавать лотерейные билеты в пользу «Британского легиона». К четвергу ее имя вырвалось за пределы садовых оград и упоминалось уже в очередях к магазинным прилавкам.

«Ну а что там слышно о Маргарет Кризи?» – спрашивал кто-то. И эта вроде бы невинная фраза выстреливала, точно стартовый пистолет.

Мой папа проводил большую часть дня на работе. Офис располагался на другом конце города, и, вернувшись домой вечером, отец разговаривал с нами. И каждый вечер мама спрашивала его, нет ли каких известий о миссис Кризи. И каждый вечер в ответ на это он тяжело вздыхал, качал головой, а затем садился в кресло под торшером в компании с бокалом светлого эля и Кеннетом Кенделом [3].

В субботу утром мы с Тилли сидели на кирпичной стене у нашего дома, болтали ногами, точно маятники, и не сводили глаз с дома супругов Кризи. Передняя дверь там была распахнута настежь, все окна открыты – словно для того, чтоб миссис Кризи было легче вернуться, найти дорогу назад. Мистер Кризи был в гараже, доставал по одной картонные коробки, высившиеся там башнями, и копался в каждой.

– Думаешь, это он ее убил? – спросила Тилли.

– Думаю, да, – ответила я.

А затем выдержала многозначительную паузу, прежде чем выдать последнюю оглушительную новость:

– Она исчезла даже без обуви!

Тилли вытаращила глаза, как рыба пикша.

– Откуда ты знаешь?

– Женщина с почтамта сказала моей маме.

– Но твоей маме никогда не нравилась эта тетка с почтамта.

– А теперь нравится, – заявила я.

Мистер Кризи принялся за очередную коробку. Движения его становились все более хаотичными и нетерпеливыми, он вываливал содержимое и что-то бормотал.

– Не больно-то он похож на убийцу, – заметила Тилли.