Шишкин уселся за кухонный стол, скатал ключиком крышку с консервной банки, взялся за вилку, но до рта и первый кусок донести не успел. По крыльцу и веранде процокали каблучки, и на пороге появилась румяная, то ли от смущения, то ли от избытка здоровья… Галочка Капустина! В таком откровенном сарафанчике!
– Добрый вечер, Александр Сергеевич!
Шишкин медленно поднялся из-за стола. Спохватившись, положил на край банки вилку с куском ветчины.
– Уйди с глаз моих! – проговорил по-змеиному прошипевшим голосом.
Галочка попятилась, пролепетав:
– Я только хотела сказать, что поступила на филологический…
Она заметно напугалась, что вмиг испарило всю злость на неё.
– Сгинь! – страшно выкрикнул Шишкин и схватил со стола нож.
Капустина метнулась за дверь, «молнией» слетела с крыльца, пронеслась по двору и вылетела за калитку. Но Шишкин успел-таки несколько секунд полюбоваться длинными загорелыми ногами свежеиспечённой студентки.
«Ха-ха и ещё раз десять раз ха-ха! – повторил недавнее следом за хозяином внутренний голос. – Напугал девушку!»
– Ага, напугаешь их! – бросил со смехом нож на стол Александр. – Шустрое поколение растёт! Раньше сладко менестрели дамам в окна свиристели, кавалеры приходили, серенады голосили!.. Да хрен с ними, с этими менестрелями и кавалерами! По крайней мере, как-то всегда сильный пол активно взаимности добивался, но не наоборот же! «Парни, парни! Это в наших силах…» – пропел Шишкин-младший. – Мир встал на уши!
Подумал, что в городе Галочке будет непросто. В институт, значит, поступила… Ну там, смазливенькая да любвеобильненькая, от ухажёров обстонется! Любое знакомство, что шнурок на ботинке: узелок завязать – это быстро, зато развязать, да ещё когда он подзатянулся… С такой-то самооценкой, с таким-то напором и темпераментом! Некогда, бедной, учиться будет… Но какова! Устроить скандал в Кашулане и как ни в чём не бывало заявиться яркой бабочкой: здрасьте! Круто! Погляди-ка, моментально усекла, что он в селе! Впрочем, откуда он знает, где живут Капустины, может, оттуда видны шишкинские окна. То темень-темень целый месяц, а тут – огонёк! Вот и прилетел мотылёк! Ну вот и чем отличается от Маруськи Сидо́рихиной Галочка Капустина? Хотя нет, отличается! Свежестью, красотой и активностью! В Кашулан не поленилась съездить!..
«А нравится тебе, друг мой, нравится этот ажиотаж! – с издёвкой произнёс внутренний голос. – Вдобавок пропитался ты сплошным лицемерием! Особенно про мужскую активность. Других призывать мастер, а твоя-то где? Вот потому-то и приходится слабому полу брать инициативу в свои руки!.. Господи… И ради кого…»
Возразить на это Шишкину-младшему было нечем. Он снова издал тяжёлый вздох и поглядел на телефонный аппарат, как кролик на удава.
Выключил приёмник, включил телевизор. Шёл какой-то заграничный фильм: актёры незнакомые, сюжет муторный… Шишкин оторвал глаза от экрана и снова уставился на телефон.
«Да японский ты городовой! – хлопнул ладонями по подлокотникам кресла. – Как там Наполеон говаривал? «Начнём, а там посмотрим»? Если он, конечно, такое говаривал. Да и какая разница, чего он там прононсил!»
Александр снял трубку и быстро набрал номер, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Да уж… Всем трусам трус!
– Алло? – раздался в трубке голос Танюшки.
– Таня… Это я… – выдавил на каком-то спазме, потому как не получилось ни выдохнуть, ни вдохнуть.
– Шишкин?! Сейчас небо рухнет! Это как же ты сподобился? – ядовито спросила Татьяна. – Или весь женский пол в округе перебрал да на второй заход нацелился?
– Танюш, ну зачем ты так…
Александр уже тыщу раз прокручивал в голове всевозможные варианты телефонного разговора с Татьяной, но каждый раз из этой головы-мясорубки с тупыми ножами выползал ужасающий и никуда не годный фарш. Но сейчас… Сейчас его блеянье и фаршем не назовёшь.
– А как? Слушай, Шишкин-Пушкин… Я вот тут недавно вычитала в журнале, что все мужики делятся на три группы. Первые – как сладкие пироженки. Их с жадностью поедают, но от них толстеют и дурнеют. Вторые – как простокваша. Сплошная польза для здоровья. Но не для всех. У некоторых вызывает изжогу. А третья группа – это мужички-шашлычки. Аппетитные, на огне прокаленные!.. Шишкин, ты кто?
Александр молчал. Его, откровенно говоря, ошарашило уже это «Шишкин, Шишкин-Пушкин…» Вот уж так его Танюшка никогда не называла. Это в стиле Машульки Колпакиди, Анжелки… Ну а чего он хотел? Бурю радости великой и шквал нежности кромешной? Ещё бы через полгода позвонил!..
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу