Олег Петров - Тринадцать подвигов Шишкина

«Кстати, а что там доблестная армейская пресса? – подумалось меж делом. – Что-то молчит товарищ военный комиссар. Ах, да, он же в очередном отпуске…»

Просьбу майора Каладжанова Александр исполнил в самые кратчайшие сроки. В первых числах июня передал ему целую «опупею», расписав во всех красках учебные сборы по НВП, их чёткую организацию райвоенкоматом, особо, конечно, выделив роль военкома. Хотя, понятное дело, в первую очередь максимально показал успехи своих девятиклассников, подробнейшим образом изложив, как выложились они в упорной борьбе, как нелегко завоевавли первое место. Понятно, не обошёл вниманием и заслуги в подготовке пацанов и девчонок со стороны физрука Доржиева, Серёги Ашуркова, научившего допризывников уверенно рулить грузовиком, фельдшерицы Анжелки, готовившей к сборам «санитарок».

Довольный Каладжанов заверил: лично проследит, дабы написанное Шишкиным увидело свет в газете военного округа.

Мысли опять вернулись в русло ребячьего досуга.

И для «Что? Где? Когда?», и для прочих конкурсов-викторин, и для других командных игр, конечно, нужны призы. «Поеду поклянчу у директрисы энную сумму денег, – решил Александр. – Для игры в знатоков книжек хороших закупить, для других состязаний; опять же настольные игры надо приобрести; ватманская бумага нужна, гуашь, клей, кисточки…»

После обеда Шишкин уселся на «Каму» и покатил в село.

Валентина Ивановна оказалась в школе. Клянчить ничего не пришлось. Все идеи встретила с пониманием, вызвонила бухгалтершу из дому. Та, словно отрывая от сердца, выдала Шишкину деньги под отчёт, сделав страшные глаза, дотошно проинструктировала о порядке и сроках предоставления авансового отчёта и всех магазинных чеков. Полуватманом, красками и клеем с кисточками Александра – после битвы за каждый ватманский лист! – снабдил завхоз Терентьич.

Шишкин аккуратно упаковал канцелярский скарб и водрузил на велосипедный багажник. Была мысль попутно заехать в магазин, поглядеть, что там, на книжной полке, но потом Александр передумал, потому как всё равно грузить было некуда, разве что в зубы взять. Да и день катился к вечеру. Пока до лагеря доберёшься – уже ужин.

Жара заметно спала. Приятный ветерок обдувал довольное лицо велосипедиста, когда он выехал за сельскую околицу.

И тут предстала страшная картина!

Небесно-синему «уазику» господина Колпакиди А.Г., явно направлявшемуся в посёлок геологов, перегораживал дорогу председательский. Но никакого Потапа Потапыча не обнаружилось. Заместо него, лицом к лицу с «К. Марксом», стоял глыба-Егор.

Выражение физиономий обоих, огненные взгляды и красноречивые позы точно соответствовали наброскам художника Авилова к его бессмертному, вошедшему в учебник по истории, полотну «Поединок Пересвета с Челубеем на Куликовом поле». Вернее, оба олицетворяли предтече поединка: бойцы-богатыри на лошадей ещё не уселись, но намерение биться насмерть демонстрировали самым наглядным образом. А так как Шишкин-младший конного поголовья и его отдельных особей в округе не углядел, то резонно предположил, что схватка намечается в пешем варианте. То, что она неминуема, – в этом даже малейших сомнений не было. Косвенным подтверждением неотвратимости смертельного поединка служили импортные щегольские солнцезащитные очки старшего тёзки, дальновидно положенные последним на капот «уазика» цвета «босфор».

Подкатив к месту драмы, Александр услышал и диалог:

– …Так ты меня понял, орёл городской? Держись от Анжелы подальше!

– А то что будет?

– Ручонки с ножонками повыдёргиваю и скажу, что так и было!

– О-хо-хо! Уже пытались выдёргивать – до сих пор, как живые перед глазами стоят!

– Слушай, ты!.. – Глыба-Егор угрожающе надвинулся на Колпакиди.

Но тот и полшага назад не сделал.

«Егорша» недооценивал противника. Обманчив вальяжный вид Саши Колпакиди, ох, обманчив! Шишкин помнил боевые подвиги старшего тёзки ещё в школьные годы. И когда того кучка дворовых сверстников попыталась отождествить с «грекой», ехавшим, как все знают, через реку, и когда одноклассники заикнулись наградить упитанного и вроде бы рыхлого Колпакиди за его комплекцию прозвищем «Жирный»… «Егорша», естественно, ни о чём таком не ведал.

– Слушаю, я! – с издёвкой откликнулся Колпакиди, и это переполнило Егорову чашу ревности.

– Ах ты!.. – Глыба-Егор устремил внушительный кулак во вражескую физиономию!

Но кулак встретил… пустоту, а вот Егорово солнечное сплетение враз ощутило конкретное затмение!