Кэт Кроули - Любовь в каждой строчке

– Так мы снова друзья?

Я киваю.

– Хорошие друзья, – уточняет он.

– Хорошие друзья, – подтверждаю я и в доказательство – ему оно, кажется, необходимо – говорю, что согласна работать в книжном.

– Конечно, согласна, – бормочет он. – Работа пока еще есть.

– Ты о чем?

– Мы продаем магазин. Получу деньги и поеду с Эми в путешествие, а когда вернусь – сниму отдельное жилье. И больше не придется целоваться с ней в отделе саморазвития.

– Вы целуетесь в этой каморке? – изумляюсь я.

– Пойду учиться и кем-нибудь стану.

«Ты – это ты, тебе не нужно кем-то становиться», – думаю я, а вслух произношу:

– В таком решении нужно быть уверенным на сто процентов.

И он говорит, что совершенно уверен в Эми. Пора вставать, а Генри опять начинает читать стихи. Раньше я сталкивалась с ними только в школе и то благодаря ему, так что некоторое время жила без поэзии. В последний раз он читал мне «Любовную песнь Дж. Альфреда Пруфрока». А сегодня – что-то незнакомое.

Генри роняет тяжелые пьяные слова – читает, и мир стихотворения возникает у меня перед глазами. Там идет дождь, солнце прячется, а человек изо всех сил старается полюбить хмурые дни.

– Это «Темный август», – прерывается Генри. – Дерек Уолкотт.

Стихотворение не о Кэле, не об утонувшем мальчике, но кажется, будто именно об этом.

– Все катится к чертям, горы дымятся, – тихо, устало продолжает он. – Ты же знаешь, я люблю тебя, но мне не под силу справиться с дождем?

– Ты все еще разыскиваешь ту книгу для Фредерика? – спрашиваю я, и он утвердительно мычит: Генри верит в невозможное, как верил Кэл.

Прошу его прочесть стихотворение еще раз. Я чувствую – в нем хранится тайна, которую мне необходимо разгадать. Возможно, совет, как снова начать жить. Но строки в итоге лишь причиняют мне боль, а где именно болит – не знаю.

Мимо проносятся машины. Лежа на тротуаре с Генри, я утрачиваю чувство времени. Все это могло случиться и три года назад, когда Кэл был жив.

– Мне нужно домой, – говорю я.

Но Генри слишком пьян, чтобы понять всю горечь этой фразы, понять, почему дома у меня больше нет.

В магазине светло, он озарен мягким сиянием. Я всегда любила сюда приходить. Мне нравились полированные полы и темное дерево книжных полок, корешки аккуратно стоящих книг. Нравилось, что здесь всегда можно было найти Генри. Звоню и в ожидании заглядываю в окно. Вот место, на котором всегда читала Джордж, а у нее на коленях обычно лежал кот по кличке Рэй Брэдбери. В витрине новые издания: Зэди Смит, Джеффри Евгенидис, Джонатан Сафран Фоер, Фиона Вуд, Симмон Хауэл, Нэм Ле [22] Simmone Howell, Nam Le – современные австралийские авторы. – я ни одной не читала. Приглядываюсь к книге в центре витрины – «Облачный атлас» Дэвида Митчелла. Розовая обложка, на ней – маленькая печатная машинка, вокруг которой разлетаются листки, постепенно образующие собой облака. Меня охватывает необъяснимое чувство – наверное, грусть от непостоянства этого мира.

У двери появляются Майкл и Фредерик.

– Повезло вам, что я здесь в «Скрэббл» играю, – говорит Фредерик, поддерживая Генри.

Я иду следом, несу кошелек и ключи, которые выпали из карманов Генри.

– А, папа! – говорит он, спотыкаясь.

– А, сын! – отвечает ему отец, помогая добраться до дивана. Потом возвращается и целует меня в щеку. – Мы по тебе скучали. Особенно Генри.

– Эми встречается с Грегом Смитом, – шепотом объясняю я, кивая на Генри. – Обнаружила его в женском туалете.

– Я был слишком пьян, чтобы понять, что туалет женский. – Генри все-таки услышал.

– Ложись спать, – советует ему отец. – Утро вечера мудренее.

– Пап, пожалуйста, не обижайся, – не унимается Генри, – но от безответной любви утром так же хреново, как и вечером. Даже, наверное, хуже, потому что впереди потом целый день.

– Ну, отчасти ты прав, – отвечает Майкл.

– Жертв безответной любви нужно отстреливать, – бормочет Генри.

– Это, безусловно, уменьшит численность населения, – заключает Майкл, укрывая сына одеялом.

Генри жестом просит меня подойти. Я наклоняюсь. От него разит пивом.

– Жаль, что я не получил письма.

– Да забудь ты о письме.

– Хорошо, – соглашается он. – Но я хочу, чтобы ты знала.

– О чем?

– Я скучал по тебе. – Он целует меня в губы и засыпает.

Не хочется себе в этом признаваться, но поцелуй я ощущаю на губах всю дорогу до дома. Пьяный поцелуй, поцелуй-ошибка. Скорее всего, Генри думал, что целует Эми. Он мне даже не нравится, но я все равно о нем думаю.