Наталья Нестерова - Нежное настроение (сборник)

после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь;

после землетрясения огонь, но не в огне Господь;

после огня веяние тихого ветра,

[и там Господь].

С нею дело обстоит примерно так же:

она приходит

и с нею страсть, раздирающая сердце и сокрушающая разум, но не в страсти она;

после страсти боль, но не в боли она;

после боли отчаяние, но не в отчаянии она;

и ни в ревности, ни в ненависти, ни в нарочитом равнодушии ее нет;

только в молчании, которое приходит после всего, —

она.

И к сожалению, если прямо начать с молчания, ее тоже там не будет – только в молчании после всего.

- Вы напрасно не установите у себя телефон, - сказал как-то художник Форен художнику Дега.

- Представьте, вертите вы маленькую рукоятку, и в квартире человека, которому телефонируешь, звонит звонок.

Он подходит, снимает трубку, и на огромном расстоянии вы слышите вдруг знакомый голос.

- Это действует и в обратном направлении? - спросил Дега.

- Ну, еще бы!

- И когда звонит звонок, вы встаете и идете к нему?

- Разумеется!

- Словно лакей? - спросил Дега.

(Разговор между Фореном и Дега, услышанный Ренуаром на одной из выставок)

Спятить можно!

Вся страна звенит, тенькает, дребезжит, переливается ксилофонной радугой, вколачивает в измученные барабанные перепонки цитаты из классики. Моцарт, Бетховен, Шопен и Шуберт в гробу переворачиваются. Едет автобус и наполняется изнутри бисерным, дробным, малиновым, металлическим, неистовым, оглушительным звоном позывных неугомонных мобильных телефонов.

У кого сегодня в Израиле нет "пеле-фона"? Например, у меня. Но я и обычный-то телефон терпеть не могу. Всегда тороплюсь закончить разговор, свести его к нескольким деловым фразам. В физическом отсутствии собеседника подозреваю тайное желание уклониться в той или иной мере от полнокровного существования. Но такого консерватора и мракобеса как я, искать и искать, а ведь даже я в последнее время, отправляясь в дальнюю поездку, выпрашиваю у сына или у дочери этот, презираемый мною, аппаратик. Ничего не поделаешь, удобно, черт побери! Так и так, мол, нахожусь там-то и там-то, или проезжаю мимо того-то? все ли в порядке дома?

И то сказать - я по-прежнему недосягаема для любого, кто в данный момент мне не нужен.

Как возникла и обезоружила, раздела нас донага эта безжалостная проницаемость пространства и времени? Когда успели опутать нас вездесущие щупальца осведомленности? Ведь еще буквально пять лет назад человек с мобильным телефоном в руках привлекал внимание прохожих.

Не хочу-у!!! Закрытости жажду, сугубо частной недосягаемости. Мое тело моя крепость. Где я - не знаю, и в ближайшее время не буду. Нигде. Ни для кого.

Говорят, уже появилось новое поколение мобильных телефонов, по которым можно определить местонахождение абонента.

Господи, оставь мне свободу передвижений, шальную отвязанность перекати-поля! Оставь неподотчетность, отрешенный взгляд в окно бегущего автобуса или поезда, благостную тягучесть умозаключений, медленный поток беспорядочных мыслей, не прерываемых звуком телефонного бича.

Избавь меня, Господи, от звонкого ошейника!

Если вдуматься - как опасна эта иллюзия владения пространством. Как тяжко ощущение "настигнутости" в любом месте. Вы возразите: "так отключи телефон"! Да нет, это все жалкие попытки отвести взгляд от дула нацеленного на тебя времени, бравада глупого пса, спущенного с поводка. А вот хозяин сейчас свистнет, окликнет негромко, но властно, и ты уже бежишь, как цуцик выслушивать оставленные электронной секретарше сообщения.

Глумливый образ событийной свальности мира тяготеет над нами. Проклятое торжество информации. А вы спросили меня, хочу ли я быть информированной-инфицированной вашими проклятыми, ежесекундно плодящимися, как бактерии, новостями? Вообще - желаю ли я ежесекундно консолидироваться со всем человечеством?

А между тем мое трагическое неумение включиться в ситуацию создает массу комических недоразумений.

Поскольку я член редколлегии одного из израильских русских журналов, приходится читать кучу графоманских рукописей. Попался рассказ следующего содержания: некий мужик является в муниципалитет, после скандала с чиновницей забегает в тамошний туалет и случайно оказывается запертым. Тыр-пыр...выйти не может. К счастью, дверь кабинки не доходила до потолка, он встал на унитаз, полез, перевалился через дверь, рухнул на пол? еле выбрался. Такой вот перл литературы. На очередном заседании редколлегии я с пеной у рта доказывала, что подобные произведения нельзя даже обсуждать, что их надо выбрасывать в корзину после прочтения первой же фразы, что яркие туалетные переживания автора должны оставаться интимными подробностями его жизни? Словом, похоронила молодое дарование.