Элизабет Говард - Застывшее время

– А как же мы будем его поить лежа? – засомневалась она.

– Девочки, помогите мне встать, – взмолился Арчи. – Со мной все в порядке, ну правда!

Он еще раз попытался шевельнуться, но безуспешно.

– Не двигайся – только хуже сделаешь! Зови тетю Вилли!

Она приподняла голову пострадавшего и поднесла ко рту чашку. Он послушно глотнул и тут же обжег себе язык.

Подошедшая Вилли распорядилась позвать Кристофера.

– Надо перенести тебя в тепло, – решила она. – Наверняка ты все растряс.

На деле все оказалось гораздо хуже: его отвезли в Гастингс на рентген, где выяснилось, что треснула та самая поврежденная кость. Его отправили домой в карете «скорой помощи» и велели отлеживаться. До инцидента он собирался зайти в Адмиралтейство и поискать кабинетную работу, а заодно и жилье; теперь же оказался приговорен к постели. Дети были в восторге. Он сразу им понравился, как только велел всем звать его просто Арчи.

– Даже Уиллсу можно? – уточнила Полли – иерархия плотно сидела в их головах. Да, кивнул он, всем – даже Оливеру. Они по очереди приносили ему еду, играли с ним в шахматы, домино, «Монополию» и безик, разыгрывали для него шарады, рассказывали о своих рождественских подарках – подготовленных и ожидаемых. Еще они изливали ему душу: Кристофер – о своем пацифизме и жестоком отце, Луиза – о Майкле и желании играть, Клэри – весьма подробно – о предполагаемой деятельности отца, Полли – о матери и о своих прежних страхах (ведь ей стало лучше!), Невилл – о том, что над ним издевались в школе (никто даже не догадывался), Лидия – о том, как ей хочется иметь собаку. Уиллс приносил ему свои игрушки в больших количествах, а также любую вещь, до которой мог дотянуться. Оливер тащил ему кости, свернутые в трубочку газеты – он не обращал внимания на даты, – а однажды даже «изумительно дохлую крысу», по словам Арчи. Миссис Криппс испекла ему пирог с патокой, горничные по очереди убирались в комнате – обе считали гостя красавчиком. Взрослые, разумеется, тоже его навещали. Как-то Сибил заметила, что у него порван халат. Аккуратно залатав прорехи, она предложила осмотреть остальной гардероб на предмет починки.

– Боюсь, там все в лохмотьях, – ответил он. – Теперь, когда моряки больше не шьют паруса, они не очень ловко управляются с иголкой.

Зоуи приводила Джульетту. Ежедневно заходила Дюши, часто приносила блюдечки с ягодами, а иногда – призрачные розы, пережившие холод. Даже Бриг навестил его однажды с устрашающе подробным рассказом о бирманских слонах. Лишь Рейчел ни разу не появилась одна – всегда с кем-то из детей или взрослых. Как обычно, проявляла искреннюю заботу: принесла ему специальную подушку для ноги и лампу поярче, а еще убедила мать, что больному необходимо топить камин, отчего в комнате стало очень уютно. Однажды Лидия с Невиллом жарили на огне каштаны и прожгли ковер.

– Он же все равно с узорами – и совсем не видно, правда же? – заискивала Лидия. – Мы не будем никому рассказывать, ладно?

– Ладно, – пообещал он с улыбкой. Именно за это дети его обожали.

В начале декабря уехала Зоуи. Она все-таки решила съездить домой до Рождества, поддавшись уговорам из больницы – особенно от Родди, который вернулся на восстановление после очередной операции. Она была очень удивлена и растрогана, что на нее так рассчитывают. И потом, Джульетте лучше провести Рождество дома.

Утром, перед самым отъездом, она зашла попрощаться с Арчи. В темно-зеленом суконном пальто с меховой оторочкой и шляпке в тон она выглядела чудесно.

– Ты похожа на героиню русской драмы, – отметил он.

– Это мне Руперт купил. Я его почти не носила, но ведь в поездах бывает ужасно холодно, да и на пароходе тоже.

– Когда ты вернешься?

– Дней через десять, наверное. Во всяком случае, до Рождества.

– Ты оставила номер телефона? Вдруг надо будет срочно…

– Да, но я не жду никаких новостей. Это Клэри считает, что однажды он позвонит или появится на пороге.

– А ты нет?

– Я делаю вид, но… Иногда мне хочется точно знать, что он погиб. Я понимаю, это звучит ужасно – пожалуйста, не говори Клэри! Я не хочу ее разочаровывать. У меня ведь есть Джульетта, а у нее – никого.

– У нее есть ты.

– Ах, Арчи, ты даже не представляешь, какой я была эгоисткой!

– Теперь у нее есть ты.

Не найдясь с ответом, она сменила тему.

– А ты сам-то что думаешь? Каковы шансы?

– Очень невелики.

– Слишком долго для военнопленного?

– Увы.

Повисло молчание.