Сол Беллоу - С ногой во рту или Язык мой – враг мой

Впрочем, Филипу инкриминировалось не соучастие в "потрошительстве". Его обвиняли в нижеследующем. С помощью моих денег наша фирма оформила кредит, за счет которого купила и затем перепродала земельный участок, вопреки тому, что большинство размещённых на нём объектов недвижимости не располагали "чистыми" правоустанавливающими документами, то есть имели запреты на их отчуждение. Узнав об этом, обманутые покупатели предъявили судебные иски. За этим последовали огромные неприятности. После вынесения ему обвинительного приговора Филип подал апелляцию, после чего, нарушив условия пребывания под залогом, бежал в Мексику, где был похищен во время спортивной пробежки по Чапультепекскому Парку. Его похитителями были так называемые "баунти-хантеры" (охотники за наградой), подрядившиеся вернуть его за гонорар предложенный залоговыми агентствами, которые он своим бегством оставил с носом. Знаете ли, мисс Роуз, при достаточно больших, оправдывающих риск, суммах всегда найдутся умельцы, готовые похищать людей. После того, как Филип был вывезен обратно в Техас, мексиканские власти начали процедуру его экстрадиции на том основании, что он был захвачен преступным путём, что было бесспорно. Мой непутёвый брат скончался, выполняя отжимания во время физзарядки на плацу тюрьмы в Сан-Антонио. Таков был итог его неуёмных потуг.

После его похорон, когда я предпринял шаги по компенсации своих убытков за счет его имущества, я обнаружил, что в списке его личного имущества какие-либо ценности отсутствуют, что все свои богатства он отписал жене и детям. Хотя оснований для обвинения меня в причастности к уголовным преступлениям Филипа не было, но ввиду того, что он записал меня учредителем общества с неограниченной ответственностью кредиторы предъявили мне гражданские иски. Тут то я и нанял адвоката Клауссена, которого затем лишился из-за моей реплики в фойе его клуба по поводу удара током заседающих в обеденном зале типов. Признаю, моя острота была грубоватой, хотя не грубее того, что люди часто говорят в мыслях, но раз уж даже и у нигилистов есть свои табу, то и адвокаты не могут позволить клиентуре болтать что на ум взбредёт. Клауссен показал мне красную карточку.

Таким образом, после смерти Герды я оказался на попечении её энергичного, но взбалмошного брата, Хэнсла. Приняв меня, и не без оснований, за профана, а также будучи склонным рубить с плеча, он столь рьяно взялся за дело, что вскоре довёл меня до нынешней ситуации. Ситуация, прямо скажем, швах! Вот такая парочка братцев-летунов, один смотал на юг, другой – на север, и ему светит экстрадиция. Конечно, никакое залоговое агентство не станет посылать за мной баунти-хантеров. Для них ловить меня – овчинка выделки не стоит. Ну а Хэнсл, заверив меня в том, что в Канаде я буду в безопасности, даже не удосужился лично ознакомиться с законодательством. Вместо него этим занималась одна из его помощниц-студенток, а поскольку она была смышлёной и симпатичной, то он не счёл нужным ревизовать её выводы. Если осведомленные благожелатели спрашивают меня, кто мой адвокат, а я озвучиваю его имя, то оно впечатляет их: "Хэнсл Дженауэр? Очень толковый парень. Всё у вас должно быть в порядке." Одевался он очень стильно – носил гонконгские костюмы и сорочки. Обладая стройной фигурой, он держится как сольный скрипач, его образ поведения, как для образа, смотрится вполне убедительно. В честь сестры ("Она ведь до последнего вздоха твердила, что так чудесно жила с тобой") он стал, или пытался стать, моим защитником. Для него я был жалким разорённым старпёром, который невзирая на свою никчемность случайно разбогател и которого затем из-за его идиотской доверчивости до нитки обобрали.

- Грамотно же тебя нахлобучил твой братец. Вместе с его жёнушкой.

- И она была при делах?

- Хоть чуток включи мозг. Ответила она хотя бы на одно твоё письмо?

- Нет.

Действительно, мисс Роуз, ни на единое моё письмо она не ответила.

- Хочешь, Хэрри, я расскажу тебе мою версию? – спросил Хэнсл. – Филип пытался поразить воображение жены. Испытывая перед ней благоговейный страх, он был одержим желанием сделать её богатой. Она же внушала ему, что кроме неё никакой иной родни ему не надо. Для доказательства своей верности жене он должен был ради новой семьи пожертвовать своей прежней. Ну, типа, "Я дарю тебе жизнь, о которой ты мог только мечтать, а от тебя лишь требуется перерезать глотку своему брату." Исполняя свою роль, он мутил всё больше и больше бабла – тебя, я думаю, он по-любому не любил – и все авуары оформлял на её имя. Так что после его смерти, которая ну никак не должна была случиться ...