Дженни Хан - Око за око

Внизу, у передних трибун, оркестр Джар Айленда начинает играть гимн. Я сижу в самом верхнем ряду и почти ничего не вижу, только ободки блестящих духовых инструментов, движущихся синхронно из стороны в сторону, и белые перья, вставленные в верхушки шляп.

Все вокруг подпевают, хлопают руками, как чайки крыльями, и топают ногами по трибунам, издавая дикий грохот.

Я не знаю слов песни.

Лилия и Ренни, облаченные в форму чирлидеров, стоят внизу, на футбольном поле. У Ренни в руках мегафон, на котором нарисована большая буква «К». Видимо, потому, что она капитан. Другие участницы команды выстроились в идеально прямой ряд, носки их кедов едва касаются белой боковой линии. Ренни, Лилия и Эшлин идут вдоль ряда и внимательно осматривают каждую из чирлидерш: расправляют изгибы белых атласных лент, которыми завязаны их волосы, разглаживают свитера, подправляют помаду тем, кому это нужно. Когда они доходят до конца линии, Ренни и Лилия совещаются. Затем Лилия отбегает и хватает белые короткие помпоны для себя и для Ренни, и они трясут ими вместе с остальной командой, пытаясь расшевелить зрителей на трибунах.

Я смотрю, как Лилия и Ренни исполняют энергичный танец. Они смеются друг другу в лицо. Я все больше понимаю, как Лилии сейчас тяжело. Ей приходится делать вид, что они с Ренни подруги, но при этом помогать Кэт ударить ее ножом в спину. Серьезно, Лилия дружила со всеми, кому мы мстим.

Приезжает команда противников. Футболисты выходят на стадион с противоположной стороны поля. У них свои группа поддержки и оркестр, но наших болельщиков в два раза больше. Может, потому, что сюда надо плыть на пароме, и большинству учеников их школы, к счастью для нас, было просто лень. Не зря считается, что у принимающей стороны всегда преимущество.

Наш оркестр начинает играть другую песню, а группа поддержки меняет рисунок, выстраиваясь в две длинные линии у ворот. Затем Лилия и Ренни разворачивают плакат, на котором яркими объемными буквами написано: «Вперед, «чайки», вперед!».

Через несколько секунд двери мужской раздевалки распахиваются, и оттуда выбегает футбольная команда со шлемами в руках. Рив – впереди, прыгает большими шагами, за ним – игроки из выпускного класса. Он на бегу врезается в плакат, с треском разрывая его.

Под глазами у Рива нарисованы черные полосы, влажные волосы зачесаны назад. Все на наших трибунах вскакивают на ноги и орут. Рив ухмыляется и показывает на зрителей пальцем, словно заметил кого-то знакомого среди толпы. Он ведет пальцем по всей длине трибун, не указывая ни на кого конкретно, но все восторженно кричат, как будто им оказали особое внимание.

Всеми обожаемый Рив Табатски.

В тот день был сильный дождь . Обратная дорога на Джар Айленд была беспокойная, паром трясло из стороны в сторону. Когда мы пришвартовались, я заметила, что за Ривом никто не приехал. Отец никогда его не встречал, но я предполагала, что в такую погоду он сделает исключение.

Мамину машину я увидела сразу же, там, где она обычно паркуется. Я застенчиво спросила Рива, не нужно ли его подвезти, но он отказался. Сказал, что просто подождет, пока дождь стихнет. Я побежала к нашей машине, но продолжала оглядываться через плечо. Рив пытался укрыться под навесом кабинки, продающей экскурсии по Джар Айленду, но его сумка с учебниками намокала, плечи тоже заливало дождем. Затем раздался такой сильный удар грома, что у меня завибрировало в груди. Сев в машину, я спросила маму, можем ли мы подвезти Рива домой. Она согласилась.

Когда мы затормозили рядом с ним, Рив выглядел благодарным и залез на заднее сиденье.

– Вам точно не сложно?

– Ни капельки, Рив. Я рада, что у меня наконец-то появился шанс с тобой познакомиться.

Я не решалась обернуться и посмотреть на Рива. Боялась, что он подумает, будто я рассказывала родителям о моем прозвище и о том, как плохо он со мной обращался. Но я им ничего об этом не говорила, только хорошее.

– Может, заедем в автоокошко в «Скупс» и возьмем мороженое? – предложила мама.

Я набралась смелости, повернулась и посмотрела на Рива.

– Ты не торопишься домой?

Рив помотал головой, но прошептал:

– У меня нет денег.

– Это ничего, – тихо сказала я в ответ с улыбкой, потому что знала, что мама все равно не позволила бы ему платить.

Мама взяла свое любимое мороженое, шоколадное с шоколадной крошкой, а Рив – ванильный мусс в вафельном рожке. Я обычно заказываю один шарик мятного пломбира, а другой – арахисового, но в этот раз взяла радужный шербет, потому что в меню было написано, что в нем меньше калорий.