Пэм Муньос Райан - Эхо

Он погудел на прощанье и уехал.

Фрэнки ему помахал.

Мистер Говард, улыбаясь, покачал головой и открыл кованую чугунную калитку.

В конце длинной аллеи стоял карамельного цвета дом с белой окантовкой дверей и окон и кое-где красными деталями. Вдоль дома шла терраса, огороженная решеткой из деревянных планок. Слева на углу дома высилась двухэтажная круглая башенка с остроконечной крышей, увенчанной флюгером.

Фрэнки застыл, разинув рот.

— Прелесть, правда? — Мистер Говард взял его за руку. — Архитектурный стиль королевы Анны. Внутри надо бы кое-что осовременить, но дом — просто красавец.

— Много народу здесь живет? — спросил Фрэнки.

Мистер Говард засмеялся:

— Всего одна женщина. А теперь еще и вы с Майклом.

Майк окинул взглядом зеленые газоны, старый вяз чуть в стороне и аккуратно подстриженные кусты.

— Майк, мы здесь будем жить! — сказал Фрэнки, сияя улыбкой от уха до уха.

Он выпустил руку мистера Говарда и вприпрыжку помчался к дому.

— Нас усыновят, а не просто на время возьмут!

Майк хотел бы радоваться вместе с ним, но интуиция подсказывала, что все получилось очень уж легко и просто. Всего за несколько часов их обоих вместе с нехитрыми пожитками забрали из приюта и привезли сюда. Попасть на время в приемную семью — одно дело, а усыновление — совсем другое. Это значит войти в семью навсегда. Но никто не станет усыновлять ребенка, которого ни разу не видел.

Бабушка всегда говорила — если что-то слишком хорошо, так что даже не верится, это скорее всего жульничество. Однажды на рынке она показала Майку, что красивые, блестящие от воска яблоки на верху корзины часто скрывают под собой гнилье. Что, если этот дом — такое вот блестящее яблоко и тоже что-то скрывает?

Возле дома у клумбы стоял на коленях темнокожий человек. Когда они подошли, он выпрямился, отложив совок, и стало видно, какой он рослый и крепкий.

Мистер Говард приветственно ему помахал.

— День добрый, мистер Поттер! Это новые подопечные миссис Стербридж — Майкл и Франклин.

Мистер Поттер посмотрел на мальчишек, вытер руки о зеленый фартук и кивнул:

— Рад познакомиться.

Мистер Говард объяснил:

— Мистер Поттер — здешний садовник и шофер миссис Стербридж. Он следит, чтобы ее «Паккард» был всегда исправен и на ходу. Его жена, миссис Поттер, тоже работает здесь, экономкой. Мистер Поттер, не зайдете ли в дом? Я всем представлю мальчиков.

Мистер Поттер покачал головой:

— Лучше я займусь геранями. Оно безопасней будет. Мистер Говард, сэр, ну и заварили вы кашу!

И он подмигнул мальчишкам.

— Какую кашу? — спросил Фрэнки.

Мистер Говард улыбнулся:

— Он просто хочет сказать, что теперь здесь многое изменится.

Майк и Фрэнки поднялись по ступенькам вслед за мистером Говардом. Он позвонил в звонок.

— Ну, мальчики, вперед!

Дверь открыла служанка в сером платье с белым передником и наколкой на голове в виде полумесяца. Ее темные волосы, точно в цвет кожи, были стянуты в тугой узел на затылке.

— Здравствуйте, миссис Поттер! — сказал мистер Говард. — Вот это Майкл, а это Франклин. Мальчики, познакомьтесь, миссис Поттер ведет здешнее хозяйство.

Миссис Поттер подняла брови, пристально глядя на мистера Говарда.

— Ничего не говорите! — предупредил он. — Да, мальчики, двое. Где она?

— В библиотеке, сэр. Осмелюсь сказать, вы храбрец.

…«Рад, что не мне предстоит сообщить ей новость»… «Оно безопасней будет»… «Ну и заварили вы кашу»… «Вы храбрец»…

Почему здесь все говорят загадками? Их с Фрэнки усыновили. Разве миссис Стербридж не будет рада их видеть?

Они вошли в дом вслед за мистером Говардом и остановились в прихожей размером со всю бабушкину квартиру. Пол был похож на шахматную доску — выложен квадратными плитами из белого и черного мрамора. Слева шла изогнутая широкая лестница с темными деревянными перилами.

— Ух ты! — прошептал Фрэнки, задрав голову и показывая пальцем на золоченую люстру, с которой в три ряда свисали хрустальные каплевидные подвески. — У нее, наверное, куча денег!

— Ш-ш-ш, — остановил его Майк, хотя и сам то же самое подумал.

Вот, значит, как живут богатые. Раньше Майк никогда не считал себя бедным, но он не знал другой жизни. У бабушки им хватало еды и было где спать. Бабушка их любила, а все остальное было неважно. Она часто говорила — не нужно ей никакого роскошества, было бы только фортепьяно и оба ее мальчика. Если бы сейчас она была с ними, сказала бы, что здешняя обстановка ничего не значит — главное, чтобы у хозяйки душа была так же красива, как ее дом.