Пэм Годвин - Кровь Ив

Джесси. Спустя три месяца после апокалипсиса.

Я гнался за немыслимым, бездумно бежал в своей погоне. Сухие листья хрустели под моими кожаными ботинками, ветки царапали мои руки. Мой лук и колчан раскачивались за моей спиной. Рукоятка томагавка грела мою ладонь. Мои ноги разгорячились от усилий, торопливо подгоняя меня вперёд, по невидимым следам мёртвого дитя.

Страх провала подгонял меня быстрее, жёстче. Я не мог подвести. Не мог подвести её. Втянув бесшумный вдох, я прищурился, глядя в тёмную тишь леса.

Силуэты скелетообразных стволов населяли ландшафт, отпугивая нечаянных прохожих от того, чтобы заходить глубже. Лианы оплетали все проклятое место, покрытое густым туманом. Куда она пошла? Я ни черта не видел.

Черт, да почему она вообще изначально подошла ко мне? Почему я поверил ей… поверил в неё? Штуки вроде призраков и людей-превратившихся-в-насекомых относились к фольклору. Блядским сказкам на ночь. Вспышка реально испоганила границы между реальностью и кошмарами.

Когда я соскользнул по замшелой насыпи, мелодичное хихиканье на кончиках пальцев пробежалось по моей коже, поднимая после себя мурашки. Эхо унеслось в чёрное небо и густую листву, пробуждая необъяснимое, но знакомое ощущение в груди. Я винил это чувство в том, что находился здесь, глубоко в Аллеганских горах Западной Вирджинии, и вся моя суть болезненно ныла в предвкушении нашего следующего разговора.

Я не мог бросить её. Не сейчас. Я нуждался в этой незапятнанной, мистической связи с другим существом. Утрата и любовь, цель и потенциал, все это сосредоточилось в эфемерном царстве «а что, если?». Она была единственной связью, обещанной мне в этой жизни, полной страданий.

В двадцати ярдах отсюда неестественное скопление испарений изменило форму тумана, рассеиваясь и собираясь в освещённую лунным светом фигурку девочки, за которой я гонялся три долгих месяца. Золотистые волосы парили вокруг её крошечных плечиков, каждый дюйм её тельца был прозрачным… и все же непрозрачным.

— Джесси! — она помахала рукой, улыбаясь и размахивая подолом платья, словно она не обитала призраком в мире, где детей уже не существовало.

Теперь, завладев её вниманием, я подавил желание побежать к ней в страхе, что она исчезнет, как и много раз до этого.

— Анни, мы можем поговорить минутку?

Она покачала головой, её улыбка дрогнула, а носок туфельки с красной пряжкой зарылся в почву. Земля не шевельнулась. Тишина оглушала. Я очистил леса от рычащих угроз. Здесь только она и я, и эта игра, которую она вела по правилам, созданным ею. Власть положить конец этому лежала в её неземных ручках. «Пожалуйста, не заканчивай это».

Она стала первым призраком, которого я увидел. Старейшины рассказывали истории о таких вещах, но я никогда не верил. Затем появилась она.

Первый раз случился в день после вспышки. В день, когда она умерла. Её просвечивающая фигура парила на балконе моего номера в парижском отеле. Когда я, наконец, оправился от шока, она сообщила, что её зовут Анни, говоря беззвучным голосом, словами, которые я мог чувствовать, но не понимал. «Найди своих людей. Следуй за моим братом. Защити мою мать».

За первые несколько недель вспышки, шокирующие 90 % человечества, миллиарды умерли или мутировали. Ни одного ребёнка не выжило. Ни одной женщины. Но что-то в ней заставило меня верить. Не только её сверхъестественность. Что-то в её решительности достучалось до меня, наполнило мою грудь смыслом. Что это был за смысл, я не знал. Однако он оказался достаточно мощным, чтобы провести меня через Атлантический океан, вокруг пустых скорлупок американских городов, а теперь и через опасные тени леса.

Моё сердце бешено гналось за ответами, пока мой разум пытался соединить её намерения со смертью и страданиями, которые смыкались вокруг меня день за днём. Неминуемое истребление человечества. Положение, которого она, казалось, не замечала.

В ближайшем колючем кустарнике зашевелилось движение, всего в футе от Анни. Опавшая листва осторожно и тихо зашелестела, затем затихла вместе с замершими шагами. Слишком умно для лесной твари. Слишком сдержанно для мутировавшего монстра. Человек?