Богданова Марина - 7 дней жизни [СИ]

— Вот, смотри, что я купила, говорит она.

— Какая красота, спасибо Вам, говорю я.

— Я бы и сама его сшила, да вот только материала нет, отвечает госпожа Танака. Я надеваю кимоно, а госпожа Танака бережно расчёсывает мне волосы, до этого она ухаживала за Наной, и Нана не желая преображаться капризничала. Стол был накрыт, а мы ухожены и опрятны. Отец не заставил себя долго ждать, как любой японец он был точен и приехал на час раньше. Но как только он увидел меня с Наной, то тут же оттаял.

— Аи, Нана, как я рад вас видеть, сказал он.

— И мы тоже папа, ты не представляешь, как нам без тебя было плохо, сказала я.

— Теперь всё по-другому будет, я уверен, сказал нам отец. Мы проводили его к столу, за столом его ждали госпожа Танака и Макото. Они обе поклонились ему, и он в ответ тоже поклонился.

Разговоры о войне не вышли из обихода японцев, и даже за нашим мирным столом госпожа Танака умудрилась спросить моего отца о делах в Токио.

— С императором всё в порядке, я его подлечил, хотя у нас почти не было лекарств, сказал отец.

— Мистер Киришимо, это правда что американцы покинули нашу страну? Спросила Макото.

— Да, правда, честно сказать, им не по зубам наша страна, ответил отец.

— Значит, война закончилась? Спросила Госпожа Танака.

— Нет, пока не закончилась, теперь мы просто отыграемся на американцах за то, что они натворили в городе, это был просто ужас, и словами не передать.

— Может, не будем про войну, теперь, когда ты дома, всё будет хорошо, сказала я. Отец оглянул меня, и улыбнулся, дальше он спросил как там Нана, и я ответила, что с ней всё в порядке, мы втроём о ней заботились.

— Я привёз вам угощение от Господина императора, сказал отец. Отец залез в свою походную сумку и достал оттуда две плитки шоколада. Ежу понятно, что этот шоколад был не от императора Акихито а от американцев, которые пытались снять себя клеймо убийц, и раздавали всем японским детям по плитки шоколада. Макото сразу набросилась на шоколад, она ни разу не пробовала заморского лакомства, но госпожа Танака тоже смекнула, что к чему и вырвала шоколад из рук своей дочери.

— Госпожа Танака, что с Вами? Удивился отец.

— Из-за американцев погибли, мой муж и мой сын, я и ни гроша от них не приму, моя дочь не возьмёт эту отраву, сказала она.

— Но это от нашего императора, возразил отец.

— Если император ест эту гадость, значит, его купили, нас не купишь, сказала я. Отец не стал обижаться на нас, он лишь подметил нашу смекалку, и признался, что хотел проверить нас на «преданность нашей страны», и я вместе с госпожой Танака прошла эту проверку, а вот Макото нет, она чуть ли не завыла от отчаяния.

— Ладно, а вот и настоящее лакомство, если Вы госпожа сумеете его приготовить, сказал мой отец. Он достал две огромные рыбины, и сказал, что это благодарность императора за лечение его болезни. Я так давно не ела настоящей рыбы, что наелась только рыбным запахом во время её готовки. Макото до сих пор была зла на нас.

— Макото, да брось злиться, я понимаю, что ты устала от китового мяса, но не стоит ради этого переходить на сторону противника, стала я её успокаивать.

Вскоре на прилавках в Нагасаки стали появляться продукты. Жизнь вроде бы входила в своё русло, как и должно было быть, вот только наши солдаты не возвращались с победой из-за океана, и по радио о них ни чего не сообщалось. А ещё то, что американцы так быстро покинули наш город, говорило о другом — о том, что надвигается, что-то страшное.

Дорогой дневник, я уже совсем поправилась с голодовки, и моя подруга Макото тоже уже начала полнеть, ещё недавно ей все её наряды казались, велики, теперь они вновь ей идут. Нана больше не плачет по ночам, она так привыкла к своей новой маме, отец её всё время носит на шее. Через день, мой День Рождения, как я его жду, и мой отец тоже, в доме уже готовятся к этому дню. Аи.

9 августа 1945 года.

— Аи вставай, слышу я голос отца. Сегодня мой День рождения, я так рада, что дожила до этого дня. Уже утром меня ждёт праздничный торт. Вокруг стола собрались не только мой папа и мои друзья, но и сам господин Отошимо, заглянул с утра пораньше, чтобы поздравить меня.

— А вот и наша именинница, говорит отец. Я, ещё не до конца проснувшись, говорю, что мне надо привести себя в порядок, но отец говорит, что сегодняшний день исключение, и что я могу помыться и после завтрака. Макото обнимает меня и говорит «поздравляю», госпожа Танака за всю свою трудную жизнь, улыбнулась. Я рада за неё, ведь она столько бед пережила.