Богданова Марина: 7 дней жизни [СИ]

— Не смотри, говорю я ей. Мать моей подруги Макото добрая женщина, и она настрадалась не меньше нас, она разделила еду которую наш директор притащил из столовой между членами семьи, и мы смогли нормально поесть.

7 августа 1945 года. Папа, где ты? я задаю этот вопрос снова и снова. Утром мой отец сказал нам, что его вызывают в Токио, по видимому императору стало плохо с сердцем, и моего отца вызвали к нему. Отец перед уходом нервничал, ведь он едет в осажденный американцами город.

— Послушайте, девочки, сказал он нам.

— Если я не вернусь, и если объявят тревогу, то вот телефон одного человека в нашем городе, он поможет вас с убежищем, сказал отец нам.

— Нет, не покидай нас, проговорила я. Отец подошёл ко мне и обнял, видать знал, что прощается навсегда, но я ещё не знала, какая участь ждёт всех нас.

— Макото, Аи, миссис Танака, остаётесь тут за главных, сказал он нам. Я поднесла Нану к папе, и он её осторожно чмокнул в макушку, а за тем, поймав на улице встречную машину, поехал в Токио. Я не знала, что делать дальше, раньше отец подвозил меня до школы, а теперь тут остались одни женщины, и одна малютка Нана. Весь город превратился в город брошенных женщин и детей, и что самое интересное, я наблюдала это с начала войны. Наблюдала за тем, как пустеют улицы и дома, и как жизнь постепенно уходит из города.

— Мама, можно я сегодня не пойду в школу? Тихо спрашивает Макото.

— Нет, дорогая, потерпи, до выходных остался один день, а там с подругой нагуляешься, вежливо ответила миссис Танака. При слове о выходные, меня начинает трясти, и это от того, что скоро мой День рождения, 9 августа, и не только в августе наша школа не работает, наступают каникулы, конечно в обычных школах они раньше, но в нашей школе они начинаются в августе. Вот только когда началась война, всё это вылетело у меня из головы, и как жить теперь дальше я не знаю. До выходных остаётся всего ничего, два дня, а у меня с Макото и крошки маковой во рту не было. Япрошу госпожу Танака отвезти меня в школу, но она говорит, что я слишком слаба, для того, чтобы идти в школу. Она даёт Макото несколько йен, и просит её по дороги из школы купить еду.

— Хорошо мама, говорит Макото.

Где — то наверху начинает плакать Нана, и госпожа Танака спешно поднимается, чтобы её успокоить. Дорогой дневник, я чувствую себя опустошенной на столько, что не могут даже плакать, и тем более писать, хотя я должна закончить свою историю. Я закрываю глаза и вижу папу с мамой, и рядом свою сестру Нану. Всё хорошо, войны нет, и не будет, наши солдаты не вмешались в конфликт с Германией, и нас не в тянули в борьбу за океаном. Но чем больше я погружаюсь в сон, тем больше я осознаю, что это сон, и я не должна мечтать о счастливой жизни для себя, теперь я должна заботиться о своей сестре Нане. Я проспала полдня, и проснулась от того, что кто — то плакал на кухне. Это была госпожа Танака.

— Что случилось? спрашиваю я. Она подходит ко мне и обнимает меня. В руке я заметила конверт запятнанный кровью.

— Папа, думаю я.

— Это ведь не…? спрашиваю я.

— Пришло письмо из-за океана, сказала госпожа Танака. Это было письмо от брата Макото, каким-то чудом его принёс сюда посыльный солдат. Брат Макото писал это перед своей смертью, он описывал, что его полк застрял на Гавайях, и ещё он написала, что отец был убит. Я понимаю горе госпожи Танаки, она ходила со мной в храм и молилась о скором возвращении своего сына и мужа, а теперь они мертвы, и возможно скоро такая участь постигнет и всех нас. «Папочка, как я хочу, чтобы ты вернулся» — думаю я.

Скоро в доме появляется Макото с полной сумкой еды, но оказывается, еды не так много. Макото говорит, что она с трудом раздобывала еду.

— Как дела в школе? Спрашивает мать.

— Сегодня отпустили раньше, из — за голода многие ученики и до середины уроков не доживали, сказала Макото.

— Макото, сядь, пожалуйста, говорит госпожа Танака. Макото садиться с полным недоумением в глазах, я стараюсь её поддержать как могу. Затем, мать протягивает ей конверт с письмом.

— Это от папы и брата? Спрашивает Макото, как будто знает. Макото читает письмо, и чуть не падает в обморок, как и её мать тоже. Под конец у моей подруги случается истерика, и она начинает реветь.

Я не помню семью своей подруги, так как я их мало знаю, с Макото познакомилась в старшей школе, она весёлая и жизнерадостная девочка. Её маму я часто встречала в швейной лавке, она работает швеёй, изготавливает красивые кимоно. Макото частенько рассказывала мне про свою семью, в частности про своего отца и брата, говорила, что оба они — военные. Я ещё спрашивала о их выборе, и не боятся ли они потерять своих родных.