Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- Короче, перестань писать эти дурацкие заявки, все равно ничего не пришлют, а вот в море ходить обязан! Для этого тебя сюда и прислали. А тебе еще на родину возвращаться. Понял.

- А как же штанга? Ведь не просили же, а прислали... эдакую дрынду. Вдруг что полезное пришлют.

- Может, и пришлют когда-нибудь. Ну, ты меня, надеюсь, понял. Передаю, что приказано.

Немудрено, что алжирское командование при каждом удобном случае отмечало, что все хорошо в сотрудничестве с СССР: и техника, и специалисты, но вот, что касается сроков доставки запчастей, то характеристики экстренная или срочная здесь явно неуместны. Из Италии заказанное поступает через пару дней. Тут дело ясное - через пролив и на месте. Из Англии - максимум через неделю. А из СССР - как с другой планеты. Похоже, что в нашей современной торговле оружием принципиальных изменений не произошло, а кое-что и ухудшилось...

Так вот мы и плавали, пока я не почувствовал, что со статусом заложника пора кончать... В рапорте командиру базы в очередной раз были отмечены замечания с припиской, что если не начнется их энергичное устранение, ни одна из лодок в море не выйдет, по крайней мере, с советскими специалистами... Результат не заставил себя долго ждать.

Три дня спустя я был вызван в столицу, куда тотчас вылетел, попрощавшись на всякий случай с друзьями.

Позже выяснилось, что командир базы в докладе своему главкому обвинил меня в организации саботажа в главной военно-морской базе. К этому времени я уже исполнял обязанности старшего группы СВС на западе Алжира, отчего обвинение выглядело еще масштабнее, особенно в преддверии грядущего юбилея и сопутствующего ему парада. Алжирское командование доложило об этом в Москву, а также в аппарат Главного военного советника в Алжире. Реакция Москвы была мгновенной - убрать, отозвать, заменить... Подумаешь, какой-то капитан 2 ранга. У нас таких тысячи. Однако репутация группы была достаточно высокой, чтобы не дать командиру высказаться, прежде чем стремительно отправить его домой для исправления мнимых ошибок.

В кабинете главного военного советника меня встретили три напряженных генеральских лица. Генерал Мокрополов строго приказал: «Докладывайте!» Я вынул из внутреннего кармана доклад, который пару раз проглядел в самолете, и за пятнадцать минут изложил ситуацию. Затем пришлось отвечать на вопросы. Слез умиления не было, но меня даже не выпроваживали для совещания. Судьба решилась мгновенно. Мне пожали руку и предложили продолжать в том же духе. Стоит ли говорить, что я был не просто окрылен. Здесь хотелось бы упомянуть моего непосредственного начальника в Алжире - капитана 1 ранга Ивана Николаевича Завгороднего. Опытнейший подводник (в прошлом - командир бригады подводных лодок), он немало сделал на посту советника Главнокомандующего ВМС АНДР для того, чтобы донести до местного командования серьезность такого начинания, как создание подводного флота. Он же был первым, кто заступился за меня перед генералами. Самое интересное, что командование базы начало проявлять такую прыть в устранении замечаний, что мы только диву давались. Боевой дух в группе значительно вырос, хотя, в принципе, никогда и не падал…

ГЛУБОКОВОДНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

К началу выдвижения в столицу на парад лодки практически вернулись в строй, успев выполнить еще и ряд боевых упражнений в море. Особо хочу остановиться на «показательном» глубоководном погружении, проведенном «010»-й в обеспечении специально вызванного спасательного судна «Байкал». Отработанная до мелочей организация была призвана превратить, в общем-то, обыденное для советских подводников мероприятие в своего рода учебный спектакль. Важной частью плана была таблица условных сигналов. Погружаясь, лодка должны были выстреливать зеленые КСП (сигнальные патроны) через каждые 50 метров в случае нормального хода событий. Для обозначения аварийных ситуаций существовали КСП красного цвета. Кто же мог подумать, что отечественная промышленность снабдит нас исключительно красными патронами, независимо от маркировки на тубусах, в которые они были упакованы. Прямо как на рекламном плакате Генри Форда 1904 года - «Вы можете приобрести автомобиль любого цвета при условии, что он будет черным!». Тогда речь шла о его первой модели - «Т», а в нашем случае - о моральном и физическом здоровье любимого шефа. Рядом с ним на мостике «Байкала» находился мой друг и коллега - командир-инструктор ПЛ «011» Шура Большухин, описавший происходящее без прикрас.