Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Алжирцы, поглядывая друг на друга, подняли стаканчики с вином, демонстрируя готовность следовать уставу «чужого монастыря». Исключение составил лишь глава делегации, которому в знак особого уважения адмирал плеснул «шила», как, впрочем, и себе. Мухаммед Али был буквально зажат им в угол между левым бортом и кондиционером.

- Как же так? - не унимался Македонский, - мы же тезки!

- Какие еще тезки? - удивился майор, впервые продемонстрировав пробел в русском, изученном в Бакинском училище.

- Ну, ты Али, а я - Олег!

Крыть было нечем, и «тезка» сломался.

- Командир, а ты будешь?

- Нет, - я решительно отмел домогательства и, терпеливо дождавшись логического завершения тоста, пригласил честную компанию в Центральный. Мы быстро погрузились и, не переставая напряженно следить за обстановкой по данным РЛС, начали маневрирование.

Алжирцы кучковались вокруг перископов и, судя по возгласам, получали истинное удовольствие, наблюдая как головка перископов переходила из жидкой среды в воздушную и наоборот. Народу в отсеке, надо сказать, набилось столько, что пришлось сразу же задраить нижний рубочный люк, который обычно остается открытым.

И надо же, именно в этот раз чья-то злодейская рука отвернула на верхнем рубочном люке клапан выравнивания давления. (Теперь я все больше склоняюсь к мысли, что эта рука принадлежала Македонскому). Таким образом, в ходе наших подводных эволюций шлюзовая камера медленно, но верно заполнялась. Слава богу, что мне не пришло в голову погружаться больше чем на 30 метров! Так или иначе, к моменту всплытия в шлюзовой скопилось ведер шесть забортной воды. Приближалась эффектная развязка.

- А теперь, наверх! - голосом циркового конферансье объявил я, отрываясь от перископа.- Боцман, всплывай!

Подойдя к нижнему люку, я не стал, как обычно, нахлобучивать капюшон «канадки», а, обернувшись к застывшей в ожидании диковинного зрелища аудитории, произнес: «Вуаля!» и ударил варежкой по защелке кремальеры.

Люк открылся, и вся вода из шлюзовой хлынула мне за шиворот, вытекая в дальнейшем через штаны на палубу.

Поверьте, сохранить невозмутимое лицо было не так-то просто. Отдраив верхний рубочный люк, я выскочил на мостик, и спустя пару минут причина происшествия стала абсолютно ясна. Когда после продувания балласта, я спустился в ЦП, «зрители» все еще стояли под впечатлением увиденного.

- И что, товарищ командир, так на каждом всплытии? - поинтересовался майор Али.

- Конечно, не зря ведь считают, что подводник - профессия героическая, - вздумал пошутить я, и не подозревая, что высокая комиссия впоследствии запишет в акте «Лодка технически исправна, только не держит верхний рубочный люк». Что, как вы понимаете, абсурдно само по себе.

В довершение всего адмирал сделал резюме, вызвавшее гомерический хохот обитателей Центрального поста, вскоре ставшее корабельным девизом: «Я верю в этих людей, с ними вы будете плавать, пока не утонете!»

Стоит ли говорить, что реакция алжирцев была несколько отлична от нашей.

Переход в Северную Африку протекал, в целом, благополучно. Бискай оказался на сей раз довольно спокойным. А тяжелая ледовая обстановка, с которой пришлось столкнуться в Балтийских проливах, была с честью преодолена «малой кровью». Сохранив винты и волнорезные щиты торпедных аппаратов, мы несколько ободрали носовой обтекатель ГАС (гидроакустической станции). Осколки огромных льдин, еще недавно покрывавших всю надстройку, были смыты или растаяли лишь на подходе к Ла-Маншу. Предвидя это, мы легли в дрейф возле мыса Скаген (пролив Скагеррак) и решили сфотографироваться на память. Особенно радовались алжирцы, впервые видевшие такое обилие снега и льда. Для меня это баловство обернулось легким членовредительством. Одна из льдин неудачно сползла, прищемив мизинец левой ноги.

Кроме будущего алжирского командира в переходе приняли участие: инженер-механик лейтенант Бенасер Бубакер, штурман лейтенант Мухаммед Бахрия и гидроакустик сержант Солтани, специализировавшийся в море на приготовлении кофе «по-бедуински».

В дополнение к стандартной загрузке «автономщика», алжирцы взяли в поход несколько мешков превосходного кофе и множество кругов отменного сыра. И то и другое прошло «на ура». В редкие минуты затишья, мы даже успели провести «чемпионат Атлантики» по «коше» (нардам) и, конечно же, «козлу» (домино). Капитан Хеддам продемонстрировал отличные боевые качества, особенно на «козлином» поприще, что давало основание надеяться на большое будущее и успешную подводную карьеру. Жизнь это подтвердила. В конце 90-х он вышел на пенсию с должности замглавкома ВМС.