Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

В районе учений мелькнул их вечный спутник - натовское судно-разведчик, «товарищ и брат» норвежской «Марьяты». Жизнь шла своим чередом. Завтра наступал ответственный момент, отчасти призванный определить, сколько же еще лет можно гонять «старых испытанных лошадок» - лодки 613 проекта.

Как покажет будущее, они будут верно нести свою службу вплоть до самого развала СССР. Затем их отправят на «иголки» или на поругание, как в той же Швеции. Шведы установили одну из лодок 613 проекта на берегу, как однотипную печально знаменитой «С-363», продолжая иллюстрировать «коварную сущность русских» в годы «холодной войны». Больше всего поражает, что частый гость там - бывший замполит «Шведского комсомольца» Василий Беседин, который, по сообщениям на сайте, частенько выступает с докладами. Хотелось бы послушать. Наверное, что-нибудь типа: «Некоторые рекомендации по нарушению нейтралитета посредством посадки на мель в территориальных водах нейтральной страны. Взгляд офицера-политработника».

Ну, да бог ему судья!

Заняв назначенный район, лодка донесла на КП БФ и неспешно готовилась к погружению. Команда «Приготовиться к погружению» обычно дается за полчаса до этого знакового события в жизни подводника. В отличие от «Срочного погружения», когда все делается стремительно, ведь этот маневр является мерилом выучки экипажа, обычное погружение предваряют: выносом мусора, осушением трюмов, объявлением тревоги с обязательными докладами из отсеков о наличии личного состава, наконец.

Это имеет особый смысл, если ты собираешься погружаться надолго, а в данном случае так оно и было. Предстоял длительный поиск в районе, который должен был завершиться торпедной атакой ОБК (отряда боевых кораблей) с комфлота на борту флагмана. Именно последнему предназначались две практических торпеды, принятые на борт по такому случаю.

Прохрипел долгий сигнал «ревуном» «Боевая тревога», предваренный тремя короткими, пояснявшим, что она все-таки учебная. В ожидании доклада ЦП, обитатели мостика, на котором в этот поздний час находились командир, комбриг и матрос-сигнальщик, наслаждались последними на сегодня глотками свежего воздуха. Безоблачное небо было совершенно не по-балтийски усыпано звездами. Лепота! Душа сливалась с бесконечностью, а на бренное тело снисходила благодать. Это особенно чувствовалось, когда смолкали дизеля. Нечто подобное ощущаешь на парусном судне. Самый приятный момент, когда останавливается двигатель, и вдруг, в наступившей тишине с шелестом распускается парус. Корпус напружинивается и, мгновение спустя, яхта, чуть накренившись, начинает свой бесшумный бег по волнам...

Нечто похожее происходит на лодке, ведь электромоторы работают почти бесшумно. В 1979-м «С-28», направлявшаяся на ремонт в Лиепаю, преодолела путь из Видяево не вокруг Скандинавии, а по Беломоро-Балтийскому каналу, через Онегу, Свирь, Ладогу и, наконец, по Неве прибыла в Ленинград в самый разгар белых ночей. В Уткиной заводи лодка вышла из дока, а мы, тепло распрощавшись с его командиром, терпевшим нас две недели, дожидались разводки мостов. Не потому, что «однотрубный гигант» не вписывался в пролеты, а скорее, чтобы доставить удовольствие горожанам и гостям Северной Пальмиры. Словно в ожидании диковинного зрелища они тысячами толпились на набережных. Изящный черный силуэт подлодки, бесшумной тенью пронзивший сумрак белых ночей, не обманул из ожиданий. Тишина нет-нет, да взрывалась их восторженными возгласами. Поверьте, для нас зрелище было не менее чарующим, жаль только, длилось оно совсем недолго. Лодка бежала средними ходами, да еще по течению...

Так и сейчас, казалось, что мы уже не принадлежим этому миру с его топотом матросских сапог, раздражающе-резкими сигналами, запахами и прочими, не менее прозаическими, атрибутами. Даже неулыбчивый комбриг невольно поддался обволакивающей неге. С видимым удовольствием и легким скрипом суставов он потянулся...

Отсеки доложили о готовности. Личный состав замер на боевых постах в ожидании вводных.

- Товарищ комбриг, лодка к погружению готова...

Комбриг кивнул и мечтательно произнес:

- Хорошо-то как. А знаете что, ребята, идите-ка вы все вниз. И ты, командир, тоже. Я сам люк задраю, а то и навык потерять недолго.

- Есть!

Мы с сигнальщиком, не без сожаления простившись с окружавшей нас идиллией, бодро спустились в ЦП. Никто и представить не мог, что именно в этот момент еще одна «жертва» единения с природой недисциплинированный матрос Шуманис, наконец-то собралась покинуть надводный гальюн. Есть такое замечательное устройство в подлодке 613 проекта, располагающееся в ограждении рубки. То есть вне прочного корпуса. Как матрос ухитрился пропустить мимо ушей все сигналы и шумы, столь явственно доносившиеся оттуда, одному богу известно, но вот почему командир отсека доложил, что он находится на боевом посту, вскоре пришлось разбираться. В кромешной тьме, на ощупь, Шуманис с латышским упорством пробирался к небольшому трапу, ведущему на мостик. Наконец, достигнув его, он левой рукой схватился за поручень, а правую послал вверх и... наткнулся на шершавую комбриговскую «корму»…