Сергей Мавроди - Сын Люцифера

− Я ничего не знаю!.. Я ничего не знаю!..

− А кто знает?! − заорал наконец взбешённый и выведенный из себя Паутов, осознавший отчётливо, что происходит какой-то грандиозный пиздец. Вот прямо сейчас происходит! В эти самые мгновения!! − Какая ещё, в пизду, желтуха?! Что такое карантин???!!!

Что такое карантин, ему доходчиво объяснил через пару минут вызванный им ДПНСИ (дежурный помощник начальника следственного изолятора, Паутов уже слегка попривык за эти дни ко всей здешней тюремной терминологии: «старш о й», «баландёрша», ДПНСИ…):

− Камера опечатывается. Общение только через кормушку.

− А адвокаты?

− На время карантина ни следователи, ни адвокаты не допускаются. На прогулки тоже не выводят.

− Да пёс с ними, с этими прогулками!! Как это адвокаты не допускаются?! Что значит «не допускаются»??!! Что вообще за бред?! И сколько этот ваш карантин продлится?

− Месяц.

− Какой ещё месяц?! Да вы чего? У меня же выборы на носу!

− Это не ко мне все вопросы, Сергей Кондратьевич, − корректно кашлянул ДПНСИ и отвёл глаза. − Мы люди служивые, просто исполняем, что нам приказывают.

Да, вот такое вот кино. Цирк, точнее. Шапито! − Паутов невесело усмехнулся. На душе же у него становилось всё тревожнее и тревожнее. По мере того, как он осознавал безвыходность полную ситуации. − Карантин! Заразный я! Инфекция ходячая. Против этого даже и депутаты, похоже, бессильны. Против медицины. Против лома нет приёма, − он опять горестно хмыкнул. − Против инфекции… И заднюю администрация теперь хуй включит. Обратно им дороги нет. Они будут теперь насмерть стоять, до упора. Не могут же они признаться, что врали? Тем более, что депутаты тут замешаны… Э-хе-хе!.. Мать моя женщина!.. Да и чего им бояться? Отмазка у них железная: «есть заключение врача». Всё! Пиздец! Приехали. За что боролись!.. Вот-те и выборы! Вышел я, блядь, на свободу! Ага, как же!..

А с другой стороны, − принялся утешать он себя, − листы подписные я заверил сегодня, сдать их и без меня могут. Значит, кандидатом-то я уж точно зарегистрируюсь. Даже если чего-то и отбракуют. (Подписей собрали, слава богу, с запасом. Раз в пять больше, чем требовалось. На всякий пожарный.) А дальше уж!.. Короче, поживём, увидим! Не всё ещё потеряно!

Однако мысль, что целый месяц он проведёт здесь, в этом блядском карцере, взаперти, даже на прогулку не выходя, на тюремной баланде, в полном неведении! − о-о!.. мысль эта была ужасна. Паутов даже поёжился, когда всё это себе воочию представил.

Бр-р-р!.. Ёбаный в рот! Это чё-то уж совсем перебор! В натуре. «Эй, вы, там, наверху!» Да не может такого быть!! Не-мо-жет! Не может вот, и всё!!!

− На выезд!

− На какой ещё выезд? − Паутов подошёл к двери. − Эй, старшой! − он постучал в дверь костяшками пальцев. − Что за дела? Какой ещё выезд? Куда? У меня же карантин?

− Собирайтесь для выезда. Верхнюю одежду надевайте. Обувь.

− Нет у меня никакой верхней одежды! И обуви, − злобно буркнул Паутов. − У меня всё изъяли. Когда в карцер сажали.

− Сейчас узнаю.

Коридорный исчез. Паутов подождал, прислушиваясь, как его торопливые шаги быстро затихают где-то вдали, и возбуждённо заметался по камере.

Интересно! Что сиё означает? Куда они меня собираются везти? Демоны!.. Что-то, значит, изменилось! Депутаты, может, продавили, может, ещё что. Но что-то явно сдвинулось. Бл-лядь!.. Не по плану что-то у них пошло, не срослось. У с-с-сук!.. Ладно, сейчас узнаем. Куда этот мудак убежал?

− Эй, старшой! − Паутов несколько раз сильно ударил ногой в дверь. − Готов я! Так поеду. Без всякой одежды. Не замёрзну.

− Это неописуемо! Это пиздец просто какой-то! Это же охуеть, рассказать кому, не поверят! − стуча зубами, бессвязно бормотал себе под нос Паутов, сидя один в пустом автозеке, обхватив туловище руками и тщетно пытаясь согреться, чувствуя, что замерзает уже всерьёз. Не просто замерзает, а блядь!.. именно замерзает!! Насквозь! Колючий октябрьский морозец пробирал аж до самых костей. Температура на улице была явно минусовая. Причём порядочно минусовая. Не градус и не два. Пять минимум. Да больше даже! Лёгкий же спортивный костюмчик почти не грел. Пиздец! А эти мудаки-охранники куда-то сгинули. С концами. Их не было уже минут пятнадцать. Иль-ли д-д-вад-цать!.. Паутов слышал, как они поражённо переговаривались, стоя у автозека: «Гляди, во всех окнах стоят! На подоконниках прямо!.. И ОМОНа-то сколько понагнали, ваще пиздец! Целый полк!» После чего сначала начали кому-то куда-то срочно звонить, а потом и совсем исчезли (слышно их, по крайней мере, больше не было), бросив бедного Паутова на произвол судьбы. Охраняемого целым полком ОМОНа, разглядываемого изо всех окон стоящими на подоконниках и бросившими всю свою работу любопытными сотрудниками учреждения, к которому его привезли (как вскоре выяснилось, к Верховному Суду РФ), и, тем не менее, замерзающего, как собака. На глазах у всех. У всех этих беспонтовых ОМОНов и сотрудников. В этом долбаном железном ящике. Где холодно, просто как!.. как!.. как в холодильнике!!! Как на Северном полюсе! Или даже на Южном!! Да ёб твою мать!!! Нет, ну, просто ёб! твою! мать! Это неописуемо!!