Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Он подошёл и тихонечко погладил её. Зверь довольно заурчал. У Тарских даже слёзы на глаза навернулись. «Прости меня, Машка! — ласково сказал он. — Лучше бы я эту суку тогда кому-нибудь отдал».

Он догадался уже, что это он опять спит. Это у него сон такой, сложный и многослойный. Что ему снится, что он всё время просыпается. А на самом деле он всё спит, спит и спит. И сколько ещё проспит — неизвестно. Бутылка коньяка — это всё-таки, что ни говори, прилично. Да ещё и без закуски к тому же.

Он с грустью огляделся, словно прощаясь навсегда со своим прошлым, стараясь запомнить, удержать всё в памяти! Ещё раз потрепал слегка по голове кошку и прошёл в спальню. На кровати кто-то спал. Это опять была его жена!

Вернее, пока ещё только невеста. Робкая, юная, нежная и горячо и пылко его любящая. Со всей необузданной страстью, на которую только способна молодая девушка, питающаяся до этого несколько месяцев одними только чебуреками. И у которой вдруг забрезжила теперь надежда начать наконец-то кушать нормально и по-человечески!

Тарских смотрел на неё и вспоминал, горько усмехаясь, всё их ближайшее будущее. Эти их следующие два года. Вплоть до вчерашнего дня. «Извини, Костя!.. Я много думала!..»

Н-да… Всё-таки все эти провинциальные завоеватели и завоевательницы вселенной… Приезжающие из своих урюпинсков с тремя рублями в кармане покорять столицу. Все эти наши доморощенные ломоносовы и есенины… — он вздохнул и сделал несколько шагов вперёд. — Есть уже что-то в их психологии изначально глубоко порочное, ущербное и безнравственное. Изначальная готовность просто подороже продаться. Готовность идти по судьбам, по головам, переступить через всех и всё! Ради достижения собственных целей, — он опять вздохнул и остановился. — Особенно это касается женщин. Девушек. Им некуда отступать и нечего уже терять. Всё давно потеряно по дороге. «Пробиться!!! Добраться, дотянуться до заветного куска, а там уже вгрызться, вцепиться зубами, ногтями, руками и ногами и удержать его любой ценой! Любой!!» — вот жизненное кредо любой предприимчивой провинциальной барышни. И если для этого потребуется бросить, предать — она сделает это, не задумываясь. Слишком уж тяжело всё ей досталось, слишком уж дорого пришлось заплатить. Чтобы вот так вот просто теперь расстаться. Ради каких-то там моралей. Нет!

А Вы сами в нашем Урюпинске жили? Вот поезжайте и поживите. Я лично туда возвращаться не собираюсь.

На что она, собственно, рассчитывает, такая вот девица, отправляясь в столицу? Денег у неё нет, жить ей не на что. И, тем не менее, как-то жить она ведь собирается! Как? Единственный её реальный капитал — это она сама. Её тело, её молодость, её красота. Вот и всё! Вот и весь её нехитрый секрет, — Тарских смотрел и смотрел на мирно спящую на его кровати девушку. —

Маленькая хищница. Родившийся на урюпинской помойке крысёнок, мечтающий вырасти в льва. В светскую львицу. К сожалению, в урюпинсках не водится львов. И уж тем более львиц. Одни только крысы.

Тарских ущипнул себя за руку. Боль была резкой.

А что, если это всё-таки не сон?! — пришло вдруг ему в голову. — А вдруг!!??

Он помедлил немного в нерешительности, потом осторожно присел на край кровати и стал ждать. Пока кто-нибудь из них двоих ни проснётся. Либо он, либо она. Либо она, либо он.

Господи! Дьявол! Бог, черт, кто угодно!! — принялся страстно молиться он про себя. — Если есть кто-то Высший, сделай так, чтобы это был не сон!! Ну, пожалуйста, сделай! Ну, пожалуйста!..

Спящая зашевелилась. Тарских замер. Женщина открыла глаза.

А ведь, если это не сон, и тот высший суд действительно был, так ведь и она, наверное, тоже из будущего? И тоже должна всё помнить! — неожиданно сообразил Тарских, с острым, болезненным любопытством вглядываясь в лицо своей бывшей-будущей супруги.

— Это… ты?.. — неуверенно пробормотала та, как-то растерянно оглядываясь.

— Слушай! — вместо ответа доверительно улыбнулся ей Тарских и слегка подмигнул. — Я, кажется, понял наконец, почему некоторые дамочки так не ладят с кошками.

— И почему же? — медленно поинтересовалась лежащая на кровати женщина, тоже изо всех сил пытаясь улыбнуться. Лицо её стремительно бледнело!

— Потому что кошки не любят ни крыс, ни сук, — пояснил Тарских и расхохотался. — Они их сразу чуют. Одевайся!.. — сквозь смех приказал он и махнул рукой. — Одевайся! — небрежно повторил он, продолжая смеяться. — Одевайся!!

__________

И спросил у Люцифера Его Сын: