Евгений Алёхин - Птичья гавань

Зафар удивился, несколько раз переспросил, потом согласился:

— Хорошо. Я высажу вас и буду ждать в этом кафе. Никому не верьте, спрячьте подальше деньги и документы. А когда вернетесь, я покажу вам лучшие достопримечательности Агры. — Он остановил машину. — Я буду здесь. — Он еще раз указал на кафе. И повторил: — Никому не верьте. Каждый будет пытаться обмануть вас.

— Что он говорит? — спросила жена.

— Что каждый попытается нас наебать.

— А. Ну это мог бы и не говорить, — ответила она.

Я сказал Зафару:

— Мы вернемся через двадцать или тридцать минут.

— Двадцать минут? Да вам понадобится два часа! И никому не говорите, что вы русские. Говорите, что вы из Франции. Не русские, лучше не говорите, что вы русские.

Да, наши соотечественники своим лихим поведением сильно поднимают ценники во многих туристических местах. Но я и без Зафара старался не говорить местным жуликам, откуда я. Либо же называл Казахстан или что-то в этом роде. Старался назвать такую страну, название которой им ни о чем бы не сказало.

В парке оказалось довольно много белых, пару раз я услышал русскую речь и даже русскую брань. Но гораздо больше было местных, они пытались продать колокольчики и другие сувениры, рикши-велосипедисты приглашали покататься, не давая ни на минуту остаться наедине со своими мыслями. Предложений было гораздо больше, чем спроса. Природа соседствовала с торговлей. В этом красивом парке щебетали птицы и усталые обезьяны сидели прямо на колючей проволоке, огораживающей газоны. Сидели, глупые, не боясь за свои гениталии, и мне подумалось, что можно было бы устроить какое-то менее опасное ограждение. Это, предназначенное для людей, приносило страдания обезьянам: наверняка не один самец оставил свои яйца на этих заборах.

За нами увязался мальчик лет четырех, с колокольчиками. Мы быстро шли к Тадж-Махалу, а он метров на пятьсот прилип к нам — показывал товар и говорил что-то непонятное. Улыбались и отказывались, отказывались и вежливо улыбались. Устав от него, побежали вперед. Мальчик остановился и смотрел на нас, смеясь. Мы замедлились до шага, а через минуту увидели, что он уже бежит к нам. Бежит и протягивает на бегу руку со своими колокольчиками. Мы опять побежали, и тогда, поняв, что не догонит, мальчик утратил к нам интерес.

За билетами в храм тянулась огромная очередь. Сам билет стоил пятьсот рупий. Нам хотелось бы попасть внутрь, вернее, жене хотелось бы, а мне было все равно. Я думал так: хорошо, если окажемся, хорошо, если не окажемся, — я всегда был равнодушен к декорациям, а в Индии меня интересовало одно: как можно скорее попасть на море. Место можно узнать, только пожив и поработав там. Но, с другой стороны, раз уж мы здесь оказались, почему нет? Можно и отстоять в очереди лохом, и потратиться на билет, и даже походить дурачком-туристом. Поэтому я сказал:

— Если хочешь, пойдем внутрь. Подумаешь, шестьсот рублей на двоих. У нас медовый месяц.

Но очередь и стоимость билета отпугнули жену. Один из этих факторов она бы приняла, но не два. Поэтому мы просто пошли вдоль высоких стен в поисках места, откуда можно будет хотя бы увидеть храм. Не нашли, зато хорошо прогулялись по совсем безлюдному маленькому парку. Там было много белок, много ящерок и большие попугаи сидели прямо на стенах, цепляясь лапками за щели между кирпичами. А за этими высокими стенами где-то был храм.

Минут двадцать Зафар возил нас по городу. Он что-то рассказывал, но я перестал прилагать усилия, чтобы понять его речь. Просто смотрел в окно. Так что Зафар говорил сам с собой, а мы с женой думали каждый о своем. Наконец За-фар сказал:

— Сейчас я завезу вас в супермаркет.

Он использовал слово mall, и я решил, что это значит «супермаркет». Мы с женой давно хотели пива (чтобы ускорить период акклиматизации и психологической адаптации) и вообще купить себе в номер овощей, фруктов, растительного масла, тарелку и нож, чтобы не тратиться в кафе. Я представил себе огромный mall с множеством отделов — дал слабину.

Однако место, к которому Зафар нас подвез, совсем не напоминало супермаркет. Это был какой-то двухэтажный магазин-особняк с ковром перед входом. Мы подошли поближе, пока Зафар курил возле машины.

Специальный дядя распахнул двери, приглашая.

— Пойдем обратно в машину, — сказал я жене.

Но Зафар взял нас за плечи и подвел к входу. Мы зашли в этот магазин — магазин дорогих ковров и ваз. Недоуменно посмотрели на ковры и вазы и вышли. Неужели Зафар считает, что нам нужен какой-то дурацкий ковер, чтобы возить его с собой через всю Индию в поездах и автобусах?