Эмма Берсталл - Мои дорогие девочки

Но что-то ведь нужно менять. Книжный магазин отнимал у Кэт всю жизненную энергию, и издатели не толпились в очереди за ее рукописями. Она не знала, хватит ли у нее мужества предлагать свои сочинения еще кому-то, и боялась, что не переживет очередного отказа.

Интересно, как Джарвис воспримет новость о смене работы? Но она ведь не его собственность и сама принимает решения. И возможность видеть Джарвиса не каждый день, а также каждую ночь и все выходные, тоже казалась ей привлекательной. Можно очень быстро насытиться общением с человеком, даже если вы всего лишь встречаетесь. Но, конечно, она не будет говорить ему об этом.

Взгляд Кэт упал на раскладушку в углу комнаты и стопку учебников рядом с ней. Мэдди заметила это и, глубоко вздохнув, спокойно произнесла:

– Ральф живет у меня.

Кэт вытаращила глаза. Она ослышалась?

Мэдди кивнула.

– Сын Лео и Виктории.

Видимо, шок и замешательство, которые испытала Кэт, отразились у нее на лице, и Мэдди принялась объяснять, что произошло:

– Он позвонил мне в офис несколько месяцев назад и попросил о встрече. У него были сложные чувства по поводу отца, и с Викторией отношения не ладились. Мне стало жаль его.

Кэт молчала, стараясь осознать услышанное.

– С тех пор Ральф часто приходил ко мне, – продолжила Мэдди. – Кое-что делал по работе, а я помогала ему готовиться к экзаменам. А четыре дня назад он сообщил матери, что видится со мной, и они сильно поссорились. Виктория выгнала его из дома, и Ральф пришел ко мне с вещами. Я не смогла прогнать его.

Кэт проглотила комок в горле, мысли в голове путались. Неужели это ловушка?

– А Виктория? Как она? – спросила Кэт.

– Не знаю. Она не отвечает на звонки Ральфа. И я ужасно себя чувствую. Мне кажется, Виктория очень расстроена из-за того, что произошло.

Кэт скрестила руки и ноги и вжалась в спинку дивана. Она была оскорблена и расстроена не меньше, чем ее старшая подруга.

– Бедная Виктория!

Кэт вспомнила все добрые поступки Виктории. Чайный сервиз для матери, регулярные звонки, предложения и вопросы о том, чем еще она может помочь. И ведь это Виктория рассказала им с Мэдди о своей поездке в Париж, встрече с Эльзой и о том, что узнала о Лео. Она могла не делать этого, и сейчас не заслуживает подобного обращения…

Кэт была в восторге от предложения Мэдди, но могла думать лишь о том, как несчастна Виктория. Когда в замочной скважине повернулся ключ, она подскочила на месте, и у нее перехватило дыхание. В комнату вошел Ральф с пакетом молока и багетом в руках. Он был очень высоким, каким Кэт его и помнила, и выглядел скованно и немного неуклюже.

– Я Ральф, – представился он, хотя это было необязательно, и встал у стены.

Кэт поднялась и расправила плечи, стараясь не показать, что волнуется.

– Знаю, – кивнула она. – И тебе следует помириться с матерью.

Ральф опустил голову:

– Как это сделать?

Кэт схватила жакет со спинки дивана и принялась натягивать его. Затем она узнала у Мэдди, когда нужно приступить к работе, пожала ей руку и поспешила к двери.

– Куда ты направляешься? – провожая ее, спросила Мэдди. Она словно почувствовала, что планы Кэт имеют непосредственное отношение к ней и к Ральфу.

– Я не могу сейчас объяснить. Но я позвоню.

Кэт никогда не была в Диле. Много лет она не выбиралась из Лондона, и очень удивилась, когда поезд вдруг выехал на зеленые луга, где пасся скот. Подобных пейзажей в своем районе Кэт не видела. Она позвонила Виктории и почувствовала облегчение, услышав ответ. Значит, Виктория игнорирует только звонки Ральфа.

– Со мной все хорошо, не беспокойся, – сказала та, когда Кэт объяснила, что знает о случившемся.

Но ее голос свидетельствовал об обратном.

Они встретились у пирса около шести часов вечера. Еще не похолодало, и Кэт была очарована чайками, милыми старомодными магазинчиками и практически праздничной атмосферой. У нее возникло ощущение, будто она приехала сюда на каникулы. Но стоило ей увидеть Викторию с растрепанными волосами и озабоченным выражением лица, ее настроение испортилось. Эта женщина не имела ничего общего с той доброй, мудрой, элегантной дамой, какую знала Кэт. Она выглядела потерянной. Они молча обнялись. Виктория была гораздо выше, но, казалось, именно Кэт поддерживала их обеих.

– Ты голодна? – наконец поинтересовалась Виктория, как всегда проявляя заботу о ней.

Вспомнив, что после завтрака ничего не ела, Кэт кивнула. Они выбрали паб на берегу, табличка на двери которого гласила: «Открыто весь день». Кэт заказала лимонад и апельсиновый сок для обеих и суп с крутонами для себя, а для Виктории финиковый пудинг с карамелью. По ее виду было понятно, что сейчас ей нужно именно это. Они сели за маленький столик в тихом уголке в задней части зала.