Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

Нам полагается вести себя разумно, ведь это наш последний школьный год. Мы уже взрослые. К учебе мы должны относиться серьезно, потому что это наша обязанность. А не зевать, бездельничать и рисовать картинки под партой, но мы, конечно, как раз этим и занимаемся, ведь это же школа, мы провели здесь уже много лет, и она осточертела нам.

– Извините… – бормочет Лили.

Остальные приглушенно хихикают.

– Лили, отвечай на мой вопрос по тексту. В этом году выпускные экзамены. Если ты не в состоянии ответить на элементарный вопрос, тебе не следовало выбирать этот предмет.

Миссис Браунинг – хорошая учительница, она мне нравится. Только мне, наверное. Но я не люблю, когда она цепляется к Лили, которая на английском витает в облаках, потому что понятия не имела, какой предмет выбрать третьим, и выбрала английский только со мной за компанию. Сердце Лили отдано вовсе не английскому, и хотя я знаю, что она умеет сосредоточиваться, как никто другой, на уроках миссис Браунинг предмет ее сосредоточенности – не учебник, а посторонние мысли, как правило о музыке и театре.

И вот теперь она ерзает на стуле, оправляет юбку и смотрит в книгу, лежащую перед ней. На всякий случай я забираю у нее из-под парты рисунок. Дождь сменяется градом, частые градины барабанят в окна. Через год нас здесь уже не будет, а миссис Браунинг так и останется сидеть за своим столом и расспрашивать учеников, витающих в облаках, о книгах, которых они не читали. Жаль, что нельзя поделиться этой мыслью с Лили прямо сейчас.

«Сыновья и любовники» я читала. Мне нравится. Я слышала вопрос. Прокашлявшись, я выпаливаю быстро, чтобы не передумать:

– Миссис Морел ревновала Пола к Мириам, и это…

– Нет, Элла, спасибо, я спрашивала Лили. Что ты знаешь ответ, мне известно.

Тишина становится осязаемой. Сгущается, повисает в воздухе, как туман. В этом классе нас всего десять, и я, оглядевшись, вижу, что все остальные старательно отводят глаза, лишь бы не прицепились и к ним.

У меня звенит в ушах, начинается лихорадочный внутренний торг с Бэллой. Уступать ей в школе нельзя. Просто нельзя. В классе она еще ни разу не появлялась и никогда не появится.

ТОРТ.

Нет .

ДРУГОЙ ЦВЕТ ВОЛОС.

Нет. Позже. Мы что-нибудь придумаем потом .

ОТОМСТИ УЧИЛКЕ. ОНА ОБИДЕЛА ЛИЛИ.

Учительнице мстить нельзя .

Миссис Браунинг, не подозревая о том, какая опасность ей угрожает, смотрит на Лили в упор, а Лили втягивает голову в плечи, не сводя взгляда с собственных коленей. Никто не имеет права так обращаться с моей лучшей подругой. Лили – ангел. Мое поле зрения сужается.

В школе это недопустимо. Так нельзя. Раньше такое случалось лишь однажды, и я продержалась только потому, что заперлась в туалете и просидела там одна, пока Бэлла не сдалась. Только не сейчас и не здесь, в классе. Нет. На периферии зрения все уже черным-черно, я отчаянно напрягаю глаза, чтобы очертания предметов снова стали четкими.

– Отличная у вас сегодня прическа, мисс, – говорит Бэлла учительнице моим ртом.

Я в ужасе. В классе я говорю, только когда меня вызывают. Ничего подобного я раньше не вытворяла.

Миссис Браунинг трогает свои волосы, прилизанные и неухоженные, как всегда.

– Ну что ж, я, к сожалению, не могу ответить тебе тем же, Элла, – отзывается она и поджимает губы.

– Но это же правда. Где вы делали укладку?

Все смотрят на меня, вытаращив глаза.

– Лили, отвечай на вопрос.

– На вопрос? – еле слышно лепечет Лили.

Я закрываю глаза и делаю несколько нарочито глубоких вдохов и выдохов, потому что не могу позволить Бэлле выкинуть еще что-нибудь. Мало ей было надерзить миссис Браунинг. Я уже предчувствую, что будет дальше. На меня накатывает изнутри. Я не успеваю водить из стороны в сторону взглядом, чтобы перед глазами не расплывался туман. И становлюсь Бэллой. Мне хочется наброситься на миссис Браунинг. Хочется закричать. Так и тянет ее ударить.

ДЕРНИ ЕЕ ЗА ВОЛОСЫ.

Нельзя .

ВЫБРОСИ ЕЕ СУМКУ В ОКНО.

Нельзя .

УДАРЬ КУЛАКОМ.

Надо держать себя в руках.

ЛАДНО, ПОМОГИ ТОГДА ЛИЛИ. ТЫ ВЕДЬ ЛЮБИШЬ ЛИЛИ БОЛЬШЕ ВСЕХ. ТЫ СМОЖЕШЬ.

Мы с Бэллой заключаем предварительное соглашение.

Я открываю под партой блокнот и начинаю царапать в нем, не забывая глубоко дышать, отгонять звон в ушах и туман перед глазами. Сосредоточиваюсь только на словах, дописываю, подталкиваю блокнот Лили, она быстро пробегает взглядом мои записи и говорит:

– Миссис Морел ревновала Пола к Мириам и Кларе и этим негативно влияла на него. Так что хоть она и умерла, я готова поспорить, что она все равно победила.