Тамара Лисицкая - Тихий центр

Теперь Оля Игоря забыла, фотографию порвала и выбросила и вычеркнула его из своей жизни навсегда!

Сняться в рекламе — и в Москву.

И пусть даже не придется больше сниматься вообще, но там общество, вечеринки, выбор коктейлей, модные журналы, даже на улицу можно выйти, как на подиум…

— Юлька!

— Ну, чего тебе? Быстрее давай, я в салоне.

— Юлька… Я уже жду не дождусь, когда приеду!

— Не надо вот этого начеса! Я что — Пугачева?.. Это я не тебе, Олька…

— Да понятно, Юлька, что бы такое сделать, чтобы организм взбодрился? А то у меня до съемок еще куча времени…

— В ванной поваляйся.

— Уже…

— Пройдись по своим соседям-чудовищам с новогодними корзинками!

— Это как?

— Олька, давай позже! Буду сидеть на педикюре — почитаю тебе, «Десять новогодних идей» называется.

Игорь только успел открыть дверцу холодильника, а тут возьми и появись Ирина Павловна. Игорь не стал метаться — поздно. В любом случае придется столкнуться с тещей. В любом случае будет скандал. Так лучше встретить беду смело. Спиной.

— А! Все жрешь? — Ирина Павловна вошла прямо в обуви, так хотела застать зятя на месте преступления. — Все жрешь, падла? Паразит! Иждивенец!

Игорь закрыл холодильник. Не оборачиваясь, высоко задрав голову, хотел проследовать в свою комнату, только Ирина Павловна встала на пути. Была полна какой-то решимости, ранее не виданной.

— Попрошу отвалить! — Игорь был сух и любезен.

— Я щас отвалю кому-то… годовую норму! — Ирина Павловна вдруг извлекла из-под тулупа бутылку. — Пить будешь, падла?

Игорь даже растерялся. Такого контрхода не ожидал ну никак.

— Нууу…

— Что — нууу? Пить, говорю, будешь?

— Ну, буду.

— Нуу-нуу, баранки гнуу! — кривляясь и глумясь, Ирина Павловна достала тару. — Давай, закуску ищи! Вырастили кабана… Без моральных принципов… Ренегата… Солью хлеб посыпь, че ты, с хлебом обращаться не умеешь?

Очень странно.

Выпили по первой.

— Ты когда работать пойдешь? Ты? Музыкант?

— Я работаю! По десять часов в день работаю! Я музыку сочиняю!

— А деньги тогда где? — Ирина Павловна налила по новой.

Игорь тяжко вздохнул, мотнул головой. Как же достало, Господи…

— Ну что, я виноват? Я виноват в том, что это никому не надо?

Выпили.

— Зачем тогда пишешь?

— Затем, что не могу не писать! Она меня изнутри рвет! Она меня греет, радует, счастье приносит! Она мне ночами снится! Я жить без нее не могу!

— Без Таньки?

Ирина Павловна ничего не понимала и просто очень внимательно смотрела на беспутного. Игорь похлопал ресницами, помолчал, пытаясь сориентироваться в происходящем…

— Без музыки…

Ирина Павловна только вздохнула. Дать бы скоту в лоб, да посмачнее… Но только налила и себе, и ему.

— За любовь, — опрокинула. — Любишь Таньку мою?

Игорь выпил и закашлялся.

— Не знаю.

Помолчали.

— Зря ты так с ней. Хорошая она.

В голосе Ирины Павловны была печаль? Игорь даже растерялся. А что, врать? Действительно же — не знает…

— Хорошая. Я бы хотел, чтобы ей лучше жилось.

— Тогда уходи.

Ирина Павловна была спокойна и даже величественна. От этого становилось грустно. Невыносимо грустно и страшно.

— А вы пить бросайте… Если хотите, чтоб ей лучше…

— Я-то в любой момент брошу!

— Ну, а я в любой момент уйду!

— Вот и отлично! — Ирина Павловна опять налила, слегка промазав. — Выпьем за понимание!

Выпили за понимание.

Ирина Павловна, услышав желаемое, даже как-то развеселилась, что ли. Да и Игорю стало поспокойнее. Вот поговорили, вроде. По-человечески. Расставили точки…

— Ну, а теперь проверим, какой ты музыкант! Давай, тащи свою мандолину! Народные песни можешь?

— Обижаете! — Игорь задорно тряхнул челкой. — Я все могу!

— Ну, так че сидим? Теща петь хочет!

Через двадцать минут Оля набирала номер службы доставки.

— Алло, здравствуйте! Я хочу сделать заказ!

— Минуточку, переключу на таксиста!

— Только найдите кого-нибудь поумнее!

Оператор промолчала, хоть и обиделась, иначе бы не заставляла Олю так долго слушать в трубке музыку. Потом прорезался мужской голос:

— Сорок восьмой, что заказывать будем?

— Будем заказывать… э-э-э… — Оля задумалась, представив себе, что бы хотелось получить на Новый год человеку. — Записывайте.

— Я запомню.

— Записывайте! Пять корзиночек…

— В смысле?

— Пять плетеных корзиночек! Что, у вас тут напряженка с корзиночками? Прямо какой-то ужас!

— Ладно… пять корзиночек.