Святослав Рыбас - Варианты Морозова

— С аквалангами, — сказал Дятлов, пристально глядя на Морозова.

— Понимаешь, с аквалангами! — Павлович ладонью ударил Морозова по спине. — Ясно?

— Пьем кофе, — Морозов взял термос и пошел на кухню.

Павлович наклонился к Дятлову и пробормотал:

— Что-то не пойму.

— Ему это до лампочки, — сказал Дятлов, — сразу видно.

— Ты его плохо знаешь, — возразил Павлович. — Но все равно не пойму…

Они с Морозовым познакомились лет десять или двенадцать назад; один был сдержан, а другой горяч, и дружбы между ними не водилось, но ровные отношения, подчас более прочные, чем дружба, — они были. Когда «Ихтиандр» только-только начинался, проклевывался сквозь панцирь привычных летних отпускных путешествий на Черное море для подводной охоты и когда Павлович притащил акваланг, тогда он и стал председателем клуба. Второго такого лидера, как этот черноволосый, всегда закрытый до глаз небритой щетиной, бесцеремонный Павлович, среди них не было. Казалось, один он знал, что нужно делать. Старый, списанный в утиль компрессор, помещение бывшего гаража на берегу Кальмиуса, сварочный аппарат, листовое железо, электроды, шланги высокого давления — все это, как многие другие вещи, достал Павлович. Он же был и первым в стране человеком, прожившим в подводном доме два дня. Он бы мог стать нашим Кусто, но ему чего-то не хватало. Павлович слишком явно рвался первенствовать… В сравнении с ним Морозов был серой личностью. Он держался в густой тени и занимался техническими вопросами. Его должность в «Ихтиандре» называлась — заместитель председателя клуба по технической части. На нем лежали проекты, планы экспериментов, хозяйственные договоры, — словом, он был чиновник-энтузиаст, подчиненный организации. В числе акванавтов (кроме первой экспедиции) имени Морозова нельзя было найти. Когда обсуждали кандидатуры претендентов, у других оказывалось больше оснований идти под воду: тот был врач, тот научный работник… Но все они знали, что без Морозова у них не вышло бы ничего.

После первой славы Павловича разжаловали из председателей. Дело вышло серьезное, а он мешал, потому что… впрочем, ему тяжело было вынести славу. Чего он добивался, он получил и остался в роли исторической личности. «Первопроходцы умирают», — шутил Павлович.

Морозов тоже был против него, однако стать председателем клуба не согласился, не представляя, чем будет заниматься. Многими это было истолковано в том смысле, что он проявил благородство и т. д.

И сейчас, когда Павлович говорил Дятлову: «Ты его плохо знаешь», он надеялся на то, что Морозов решится спуститься в черную воду, что героизм ихтиандровцев прорвется сквозь бюрократические баррикады и наконец все поймут, с какими людьми им приходилось иметь дело. За Морозовым пошли бы старые подводники, клуб мог бы ожить.

— Почему у тебя кофе в термосе? — спросил Дятлов.

— Я же сказал, что уезжаю.

— Далеко?

— В Старобельск.

— Постой, в какой Старобельск?! — воскликнул Павлович.

Морозов не смотрел на Павловича и говорил Дятлову:

— У меня там бабушка…

— Кто-то заболел? — спросил Павлович. — Умирает? Или дом сгорел?! Костя, я к тебе взываю от имени нашего «Ихтиандра».

— Вот-вот, — сказал Морозов. — Он считает, что я через пять минут буду плакать.

Должно быть, на его лице отразилась усмешка. Павлович требовательно глядел на него, готовый в любую минуту продолжать натиск.

— Еще налить? — Морозов потянулся к термосу.

Дятлов подвинул свою чашку. Павлович стер ладонью со стола кофейные капли, взяв с подоконника передник, вытер им руки.

Морозов поймал его на этом как бы завершающем жесте и встал.

— Уловил шанс? — спросил Павлович, оставшись на месте. — В конце концов, твой долг помочь попавшим в беду шахтерам.

— Долг? — переспросил Морозов.

— Именно долг! Прямой! Когда на дороге человек терпит аварию, я должен остановиться, куда бы я ни летел.

— Я все понимаю, — сказал Морозов. — Я должен ехать в Старобельск. Почему я еду, я говорить не хочу. Но ехать мне надо.

Павлович вскочил, обнял Морозова и сказал:

— Ну завтра поедешь!

— Ты и мертвого уговорил бы, — остановил его Морозов. — Только не надо. Чем бесцеремонней будешь наседать, тем тверже… О-о! — Морозов посмотрел на часы. — Все! Меня еще ждут у Зимина. Поехали!

Он вышел в коридор, взял портфель и открыл двери. Это походило на бегство. Павлович нагнал его.

— Разве ты можешь так! — взревел он.

— Разыщи других, не теряй времени.