Святослав Рыбас - Варианты Морозова

— И зимой тоже, — сказала Валентина. — Какой чудной нож. Такая легкость в теле… Как это сказать?..

— А мне было бы неудобно бегать, взрослая тетка, вдруг куда-то трусит.

— Радостное чувство в теле. Я помолодела лет на десять и любовь ощущаю по-другому. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Сергей любит всякие игрушки. — Женя кивнула на нож. — Достал кухонную машину, знаете, — мясорубка, хлеборезка, кофемолка. Он ведь и дома руководит…

Женщины улыбнулись, их улыбки не были похожи. Женя иронизировала над слабостями близкого человека, а Валентина улыбалась как будто из бронированной щели. И Женя поняла, что та помнит, что Сергей — начальник ее мужа, Валентина Валентиновича.

— Женя, может, я помогу?

— Спасибо, Валя, помогать не надо. Мы их позовем, они все быстро отнесут. Сережа!

— Что? — не сразу ответил Зимин.

— Иди сюда!

— Сейчас, — тоже не сразу донесся голос.

— Это у вас, «сэссон»? — спросила Валентина.

— Наверное, «сэссон». Во всяком случае, намочили мне голову и стригли тупыми ножницами.

— Я не сказала бы, что уж очень красиво. И сколько стоит?

— Около четырех.

— У вас свой мастер?

— Да. Сережа! — снова позвала Женя и, заведя руки за спину, развязала тесемки фартука. Ее грудь приподнялась, и Валентина поглядела на кофточку Жени.

Морозов побрился и уложил в плоский черный портфель вещи для небольшого путешествия. Термос с кофе уже стоял на столе в прихожей. Оставалось присесть где-нибудь на краешке и минуту посидеть молча.

У него мелькнуло: сразу ехать, а Зимина с его аляфуршетом послать в темное место. Что ни говори, заманчивая была мыслишка. В Старобельск доберется до полночи и выспится как следует до утра, а если пойдет в гости, тогда всю ночь придется мучить себя в дороге. Что он забыл у Зимина?

Морозов сейчас позвонит, скажет, что все-таки берет отпуск, как уговорились…

Но только он протянул руку, как телефон зазвонил, чем сильно озадачил. Морозов опустил руку на прохладное гладкое тело трубки и задумался, стоит ли ее поднять, или в этом нет необходимости. Раз он собрался уезжать, то все звонки до единого будут стараться его удержать и сорвать поездку. Он был опутан цепями настоящего, они не отпускали. «Ведь никуда же не поеду! — насмешливо сказал себе Морозов. — Веры уже нет, Старобельска тоже нет, и тогдашнего давно уже не существует. Если я не поеду, это избавит меня от неприятностей и разочарований».

Телефон звонил в третий или в четвертый раз, потом словно подавился. Морозов отошел от него в растерянности. Дело было не в том, сильно ли изменились Старобельск и улица Гаршина, а в чем-то совсем другом.

Он не додумал этой мысли, телефон снова зазвенел, и теперь Морозов одолел свою мистическую робость.

— Мороз? Сейчас буду у тебя. Потрясающий шанс. Жди. Отбой.

Узнать голос друга было легко. «Что я говорил? — усмехнулся Морозов. — Началось».

Что-то началось, он в этом не сомневался. Павлович захочет куда-то его втянуть: «Это очень важно, Мороз! Не будь скотиной. От твоего решения зависит моя судьба».

Все люди, убеждающие других сделать что-то, обычно прибегают к одним и тем же выражениям. Но одни произносят их вслух, а другие только интеллигентно угрожают их применить. Павлович был прозван «экстремистом» за свою решительность.

Опять всплывал «Ихтиандр»… Странное дело, даже думать о клубе Морозов не хотел, и предстоящий разговор тяготил его. Он откажется от любых попыток тащить покойника с кладбища, как бы Павлович ни старался.

С открытого балкона донеслось татаканье мотоцикла. Морозов взглянул сверху на двор, у подъезда стояла красная «Ява», а могучий Павлович уже входил в двери подъезда.

Через мгновение он был в квартире Морозова, давил ему ладонь и, когда Морозов хотел захлопнуть дверь, остановил:

— Там Дятлов.

Тут появился запыхавшийся газетчик, и Морозов понял, что сейчас начнется атака в два голоса.

— Я уезжаю, — сказал он и показал на портфель. — Давайте выпьем кофе и через пять минут…

— Мороз, не валяй дурака, — Павлович бухнул рядом с портфелем свой мотоциклетный белый шлем. — Дятел сообщит тебе потрясающую новость. Шахтостроители при проходке ствола напоролись на водоносный пласт. Ствол залило. Откачивают бадьями.

— Восемьдесят кубов в сутки, — вставил Дятлов.

— Отдышался? — спросил Павлович. — Ну, расскажи ему. Понимаешь, Мороз, это бог увидал наши страдания и дал нам еще один шанс. Кто им сказал про «Ихтиандр»? Они позвонили вот ему и просят нас приехать.