Дун Си - Переломленная судьба

Тогда Ван Чанчи пришлось переступить через себя и пойти к Чжан Хуэй. Чжан Хуэй, загибая пальцы, начала подсчитывать расходы:

— Возьмем самый ближайший от нас крупный город, Гуанчжоу. На двоих дорога на поезде туда и обратно обойдется в четыреста юаней. Взятие проб для теста обойдется на двоих самое меньшее в две с лишним тысячи юаней. Также придется заплатить не меньше тысячи за само заключение. Плюс расходы на проживание и на питание. На одну эту поездку вы истратите не меньше четырех с лишним тысяч, при этом я еще не учитывала непредвиденных расходов. Там огромные клиники, и пациентов в них как муравьев. Неужели ты думаешь, что вы сможете пройти тест в любое время, когда захотите? Вам придется отстоять очередь, а значит, придется ждать, и кто знает, как долго? И расходы будут расти пропорционально вашему ожиданию, это потраченные впустую деньги. На эту экспертизу тебе нужно потратить почти пять тысяч. Ты потратишь такие сумасшедшие деньги еще до начала тяжбы. Неужели ты думаешь, что эти расходы окупятся? На эту тяжбу ты уже потратил больше месяца, а если бы все это время ты работал, то получил бы четыреста-пятьсот юаней дохода. Так что если прибавить этот твой убыток, то выйдет уже пять тысяч пятьсот юаней. А как насчет судебных издержек, оплаты адвокату? Ты это не считаешь? Если подбить все расходы, ты увидишь, что никакой прибыли эта тяжба тебе не принесет. При этом никто тебе не даст ответа, когда она закончится. Я уж не говорю про год или два, тут месяца или двух будет достаточно, чтобы тебя доконать. В наши дни, чтобы судиться, нужны или деньги, или связи, у тебя нет ни того, ни другого. К тому же Сяовэнь уже на восьмом месяце, вынесет ли она все эти мучения? Если же с ней что-нибудь случится в поезде, то тут овчинка и вовсе выделки не стоит.

Отказываясь одолжить деньги, люди на редкость красноречивы. Еще целых два дня после этого Ван Чанчи ходил под впечатлением от речей Синцзэ и Чжан Хуэй. Они говорили с ним настолько искренне, настолько доверительно и с таким теплом, словно хотели его расплавить. Ван Чанчи просто не мог не прислушаться к их словам, а потому он встал на мосту через реку Сицзян и стал размышлять о жизни. «Если я не начну новой тяжбы, — думал он, — это будет означать, что я согласился с данным заключением. Но ведь это не заключение, а чушь собачья! Неужели я и правда не являюсь отцом Ван Дачжи? Но тогда кто, если не я?» Несколько секунд он сердился на себя, пытаясь бросить тень на себя и одновременно на Сяовэнь, у него даже мелькнула мысль опустить руки и поверить этой клевете, но он не решался, ведь даже в показаниях, выбитых силой, должна быть хоть малая, но нестыковка.

Солнце уже клонилось к западу, вечерние лучи позолотили речную гладь, возможно, поэтому она казалась кристально чистой. Вдалеке темнели зеленые горы, вдоль берега в живописном беспорядке были разбросаны высокие здания и приземистые ограды. На мосту стоял гул от машин, в который иногда вклинивались звонки велосипедов. Каждый раз, когда проезжал автобус, мост слегка вибрировал. Мимо Ван Чанчи то и дело проносились прохожие, он затылком чуял прохладный ветерок от их движения. Не отводя глаз от воды, Ван Чанчи вдруг почувствовал, как в нем зреет желание броситься вниз. Он подумал, что стоит ему стиснуть зубы, закрыть глаза, перебросить ноги через парапет и разжать руки, как уже через несколько секунд речная гладь взорвется водяными брызгами, и все его проблемы вмиг разрешатся. Вдруг ему вспомнился его отец Ван Хуай, который по неосторожности соскользнул с третьего этажа отдела народного образования, и он тут же осознал, насколько достойно оставаться живым и насколько позорно покончить с собой.

Когда Ван Чанчи вернулся на съемную квартиру, Сяовэнь уже приготовила ужин. Шутя и разговаривая, он сел за стол. Однако Сяовэнь понимала, что это лишь напускное веселье, последние несколько дней его улыбки утратили былой свет, способный растворять туман. Когда в сваренном рисе попадается песок, натянутая улыбка может означать лишь то, что человек чего-то недоговаривает.

— Из суда по-прежнему никаких новостей? — поинтересовалась Сяовэнь.

Ван Чанчи утвердительно кивнул.

— Все-таки я была права, чем выпрашивать у других, лучше полагаться на себя. Если бы притворился, что собираешься покончить с собой, возможно, мы бы уже получили компенсацию.

Ван Чанчи сидел, прикусив язык.

— Если и дальше тянуть, у нас не хватит денег не то что на роды, но и на еду, — продолжала Сяовэнь. — Неужели ты не заметил, что мяса в наших тарелках все меньше?