Наталия Миронина - Волшебная сумка Гермионы

– Вы представляете интересы гражданки Стрельцовой?

– Да, – приподнялся со своего места старичок.

– Гм… – промолвила судья.

Со стороны, где сидел Виктор и его представитель юрист Николай Анатольевич, послышался шорох и тихие переговоры. Судья призвала всех к порядку и пригласила свидетелей – сотрудников детского сада.

– Что вы можете сказать по существу слушаемого дела? – задала вопрос судья.

Воспитательница группы, куда ходила дочь Киры, рассказывала о том, что девочка неконфликтная спокойная, всегда аккуратно одета и причесана, хорошо занимается и участвует в детских утренниках и праздниках. Кира слушала и понимала, что это выступление – почти формальность, не могла же судья отказать работникам детского учреждения. Но ситуацию это не спасет.

– Ну, и родители Лены тоже. Активные родители… – запинаясь, произнесла свидетель.

– Родители? – громко переспросила судья.

– Ну… – вдруг засмущалась воспитательница. Она что-то еще хотела сказать, но замолчала.

– Ваша честь, можно ли задать свидетелю вопрос? – вдруг по-ученически поднял руку старичок.

Юрист Николай Анатольевич сделал какое-то неуловимое движение в сторону судьи. Виктор возмущенно зашептал. Кира тревожно заерзала. Она еще не поняла, к чему приведет эта перестановка. Она не была опытным человеком в таких делах, но чувствовала себя спокойнее, когда ситуация была под контролем. Сейчас она доверилась незнакомому человеку, и это тревожило ее. Она внимательно наблюдала за реакцией судьи на просьбу старика.

Судья медлила, что-то перекладывала на столе, потом нехотя разрешила.

– Спасибо, – поклонился Семен Семенович в сторону судьи и повернулся к свидетельнице: – Скажите, кто чаще приводил ребенка в сад?

– Я протестую! – скорее для проформы отозвался Николай Анатольевич.

– Отклоняется, – также с заминкой прореагировала судья.

Николай Анатольевич возмущенно пожал плечами.

– Я повторю вопрос: кто чаще приводил ребенка в сад?

– Мать.

– А забирал?

– Иногда бабушка, но в основном мать.

– А скажите, вы приглашаете родителей на утренники, посмотреть на выступления детей?

– Конечно, а как же!

– Родители девочки приходили вместе?

Воспитательница задумалась, а потом решительно ответила:

– Нет, приходила Кира. Одна. Извините, приходила гражданка Стрельцова.

– Спасибо. И у меня еще один вопрос. Как часто бывает, что родители выполняют какие-то работы для детского сада?

– Что вы?! – возмутилась воспитательница. – У нас такого не бывает.

– Протестую! К делу не относится!

– Протест принят, – с удовольствием сказала судья.

– Разрешите, я сформулирую вопрос по-другому. Как часто бывала гражданка Стрельцова в детском саду?

– Часто, – правильно поняла вопрос воспитательница, – она помогала оформлять игровые комнаты, шила костюмы к театрализованным постановкам, сопровождала детей на экскурсии. А еще принимала участие в «родительском дне».

– Что это такое?

– Это что-то вроде субботника.

– Понятно, – кивнул Семен Семенович, – вот в этих субботниках кто принимал участие из семьи Стрельцовых?

– Ну я же сказала, – удивилась воспитательница, – мать, Кира Стрельцова, принимала участие в «родительских днях» – она сшила нам новые занавески в игровую комнату.

– А что вы можете сказать об отце?

– Ничего особенного. Я редко его видела.

– Он редко бывал в детском саду?

– Да. Почти не бывал.

– У меня вопросов нет, спасибо.

– У меня вопрос к свидетелю, разрешите? – взял слово Николай Анатольевич.

– Задавайте, – с облегчением сказала судья.

– В вашем детском учреждении есть пятидневка?

– Да, конечно.

– Следовательно, гражданка Стрельцова могла оставить дочь на время своего отсутствия в детском саду?

– Ну, могла, – неуверенно согласилась воспитательница.

– То есть ребенок мог быть в привычной ему среде пять дней в неделю, а на выходные его могли забрать. Бабушка. Или отец, который всю неделю работает.

– Могла.

– Но она предпочла отдать ребенка в чужой дом, – с удовлетворением констатировал Николай Анатольевич.

– Ваша честь, вы позволите? – поднял руку Семен Семенович.

Судья кивнула. Отделаться от этого старика-адвоката с внушительной орденской планкой на груди не представлялось возможным. «Ему лет сто, не меньше! Не дай бог, что случится тут!» – думала судья, удивляясь дряхлости плоти, но ясности ума и явной хватке.

– Скажите, пожалуйста, – обратился старик к воспитательнице, – как часто в обычной жизни Лена Стрельцова оставалась на пятидневку?