Саймон Ван Бой - Любовь рождается зимой

Джордж проснулся среди ночи, в поту и тяжело дыша. Еще несколько мгновений он был под шлейфом своего сна, уверенный в том, что он умер и родился заново, чтобы снова прожить свою жизнь, но в этот раз – помня все то, что случилось и что должно было случиться с ним. Он задумался, какой станет его жизнь, если он будет заранее знать каждую деталь каждого события? Эта мысль унесла его в объятья другого сна.

Когда Джордж наконец проснулся, в полдень следующего дня, он просидел целый час в кровати, приводя в порядок мысли, словно разрозненные кусочки нескольких мозаик.

Он снова лег на подушку, и сквозь легкую дрему кусочки сложились сами собой, и книга воспоминаний его детства распахнулась. Джордж услышал ключ отца в замочной скважине входной двери. Дома, после работы. Его костюм будет измят офисным креслом. Маленький Джордж сидит без движения в комнате, залитой магическим сиянием телевизора. Он хочет, чтобы его нашли. Он хочет, чтобы его подхватили, словно камешек из реки, оказавшийся драгоценным. И каждый вечер, когда его отец возвращался с работы, Джордж сидел затаив дыхание, как дублер, наблюдающий из-за кулис. Он жил в предвкушении своего грандиозного выхода.

Потом, во сне, Джордж тянется к телевизору, чтобы прибавить звук, когда крики становятся нестерпимыми. Если бы только они развелись. Он видел детей в школе, покалеченных нехваткой родительской любви, пустые оболочки, когда-то полные жизни. Джордж же сгорал от стыда, мечтая всего лишь остаться наедине с родителями в парке пасмурным днем, у пруда с утками.

Вместо этого Джордж провел свое детство маленьким спутником их печальной планеты.

Потом он ушел из дома. Его родители оставались вместе, пока однажды отец не спрыгнул с крыши небоскреба, где он работал. Джордж представил себе, как развевается его плащ, затем удар, согнутые под неестественным углом руки и ноги; обступившие люди, не верящие случившемуся; чей-то испорченный день.

Джордж плакал на похоронах, но не от того, что отец умер, а от того, что он так и не узнал его. Если скорбь можно было измерить, то этот уровень лишь чуть не дотянул бы до чувства вины.

На третий день после получения письма Джордж лежал на спине и изучал трещины на потолке. Он представлял себя путешественником, пересекающим крошечную арктическую равнину.

Потом он заснул и увидел это во сне.

В конце путешествия по снегам его ждала маленькая девочка с фотографии, в платье с сердечками. Во сне все сердечки пульсировали. Когда Джордж подобрался поближе, он увидел, что у нее крылья, как у бабочки. Каждый раз, когда он пытался дотронуться до девочки, она смеялась и отлетала в сторону. Звук ее смеха наполнил его сердце радостью. Джорджу удалось задержать это чувство на несколько мгновений после пробуждения. В его сердце поселилась маленькая частица этого приключения, которого никогда не было.

После обеда Джордж выпил чаю в тишине своей спальни. Он оттер пятна крови и принял душ несколько раз подряд, каждый раз концентрируясь на одной из частей своего тела. Затем он вымел мусор из квартиры и выкинул много старых вещей, которые когда-то имели для него ценность.

На пятый день Джордж сел у окна спальни, глядя на задние дворы, полные голых деревьев, детских игрушек и ополовиненных кадок с землей для растений.

Хотя он жил на городской улице, в глубине его квартиры, где Джордж проводил вечерние часы, было тихо. Иногда до него доносился лай соседской собаки, скребущейся тихонько в заднюю дверь. По какой-то причине эти звуки успокаивали Джорджа, в то время как злобный лязг автобусов, проносящихся мимо его парадных окон, раздражал и угнетал его.

Десять лет назад, после окончания университета, Джордж постепенно потерял интерес к жизни своих друзей. Вид мигающего красного огонька на телефоне, означающий оставленные для него сообщения, вводил его в тоску. Он не посещал встреч выпускников и намеренно забыл все дни рождений. Его жизнь пошла не так, как он себе представлял. Он не остался с женщиной, которую любил (она была замужем и жила в Коннектикуте). Его мать умерла за кухонным столом, не допив свой чай. У него появились необъяснимые боли в руках. Его сестра осталась одна, матерью ребенку с синдромом Дауна (по имени Доминик). Работа Джорджа не представляла интереса, и ему казалось, что вся его жизнь – не больше чем короткая вспышка света в истории вселенной, которая будет мгновенно забыта.

Уже несколько лет Джордж жил без телевизора. Когда он смотрел на экран, то чувствовал себя потерянным и одиноким. В местном отделении почты недавно повесили телевизор на стену, в попытке успокоить людей, подолгу ожидающих своей очереди. Джордж стал покупать марки в другом месте, продолжая избегать голосов, которые, по его мнению, ничего не знали, но при этом не умолкали.