Тейлор Рейд - Навсегда разделенные

— О. Я даже не знаю, — отзываюсь я, теребя страницы журнала, прочитанного несколько дней назад. Они свернулись по краям и просвечивают, после того как оставив журнал на краю бассейна, я прыгнула в воду «бомбочкой».

— Ну пожалуйста, — просит Сьюзен.

— Просто… — начинаю я, но она внезапно садится и умоляюще вытягивает руки, словно собираясь сделать великое признание.

— Послушай, Ребекка далеко не лапочка. Она слегка… снобка. Ну, точнее она самая настоящая снобка. И я никогда не переваривала ее снобистское отношение к детям. Когда ее старший сын поступил в Стэнфорд, от нее только и слышно было: Стэнфорд то, Стэнфорд сё, и — ух ты господи боже мой — разве Патрик не самый умный ребенок на свете? Она всегда вела себя так, словно мой Бен — сплошное разочарование.

— Ничего себе! Вот теперь я точно не хочу с ней встречаться. И не понимаю, почему хотите с ней встретиться вы.

— Да пойми же! — возбужденно восклицает Сьюзен. — Она всегда, всегда хотела иметь дочь. Всегда. А у нее два сына. И ни один еще не женат. — Сьюзен умолкает, покраснев. — Я ужасна? Хочу использовать невестку, чтобы заставить подругу завидовать.

Не знаю, потому ли, что я заранее ненавижу Ребекку, или потому, что мне приятно доставить удовольствие Сьюзен, но я соглашаюсь пойти с ней на ужин с подругой.

— Наденем сочетающиеся платья? — предлагаю я и поддразниваю ее: — Может, скажем, что только что вместе лепили вазочки в гончарной мастерской?

Сьюзен от души смеется.

— Порой я бываю первостатейной стервой, так что спасибо за понимание.

Вздремнув немного, мы начинаем собираться на ужин. Я слышу, как Сьюзен без конца примеряет костюмы и платья. Мне непривычно видеть ее такой неуверенной в себе.

В ресторане нам говорят, что Ребекка уже ждет нас за столиком. Сьюзен пересекает зал чуть-чуть опережая меня, и ее подруга встает, приветствуя нас:

— Опоздали всего на две минуты! — замечает она.

Сьюзен закатывает глаза.

— Так вот она — та самая невестка, о которой ты не устаешь говорить, — поворачивается Ребекка ко мне.

И я осознаю, почему на самом деле мне захотелось прийти на этот ужин — потому что я впервые почувствовала себя невесткой Сьюзен. И не важно, при каких обстоятельствах это произошло. Главное, что я чувствую себя чьей-то любимой невесткой.

НОЯБРЬ

Сегодня меня приедет навестить Анна. Сьюзен пригласила ее провести с нами выходные, и подруга приняла предложение. Она будет с минуты на минуту, и я с нетерпением жду ее, чтобы показать, как здорово просто сидеть у бассейна, ощущая на коже ласковые лучи солнца. Днем я съездила в магазин за закусками и бутылочками вина, разбавленного фруктовым соком и газировкой. Последние я купила по приколу, но одну из них уже выпила, и знаете что? Это вкуснятина!

Анна подъезжает к шести, и у Сьюзен уже спланирован весь ужин. У меня такое впечатление, что ей до смерти скучно. Своим присутствием я заполняю ее дни, но до того как Бен умер, до того как мы с ней сблизились, ей, наверное, было невыносимо, душевыматывающе скучно. Она состоит в куче книжных клубов, и насколько я знаю, ничем больше себя не занимает. Поэтому к приезду Анны готовит чуть ли не пиршество.

Зайдя на кухню, я нахожу свободный фартук, надеваю его и развожу руками:

— Чем помочь?

Сьюзен нарезает овощи с такой скоростью, что, кажется, увлекшись, полпальца себе отхватит, но этого не происходит. Разделочная доска уже завалена нарезанными овощами, которые Сьюзен с легкостью смахивает в большую миску.

— Подай мне ту банку, пожалуйста, — просит она.

Я подаю. Она высыпает из банки бог его знает что — вероятно, тертый сыр — в ту же миску и ставит салат на стол.

— Салат готов. Пюре — тоже. Ростбиф жарится. Йоркширский пудинг в духовке. Почти всё сделано, — говорит Сьюзен. — Надеюсь, Анна не сидит на диете. Я приготовила все блюда нашего округа.

Звенит звонок, и я иду открывать дверь. На Анне белое платье и черный кардиган. В одной руке она держит бутылку вина, в другой — сумочку. Мы часто разговариваем с ней по телефону, но от встречи лицом к лицу сердце наполняется радостью. Она — часть моей жизни, которую я хочу вернуть.

Анна обнимает меня, и я чувствую аромат ее духов. Он напоминает мне о времени, когда мы ходили в бары, и пока я стояла в уголке с коктейлем, Анна была центром внимания. Напоминает мне о наших субботних похмельях и поздних завтраках. О незамужней жизни. Жизни, которую я любила до того, как узнала, что есть нечто лучшее.