Виктория Токарева - Дом за поселком - Рассказы и очерк [сборник]

Лучше, конечно, то и другое: и творчество, и дети. Лиля так и поступила. Растила дочку и писала сценарий для «Мосфильма».

Дочка росла и менялась. Было жалко, что она росла. Лучше бы оставалась маленькой и бесконечно зависимой. Но так не бывает. Она начинала ходить и говорить. У нее появлялась новое очарование. По дому ходило и ползало солнышко, ангел. Дети — это ангелы, и находиться рядом с ангелом — значит, самому быть чище и светлее. Счастье!

Сценарий для «Мосфильма» был написан. Он никуда не годился. Рассказ — это одно. А сценарий — совершенно другой продукт.

Лиля была запрограммирована на прозу. Проза — это слово. А сценарий — картинки. Надо мыслить картинками. Требовалась доработка. Требовался мощный профессионал, который знал, как из этого теста слепить съедобный и желательно качественный пирог.

Мощный профессионал нашелся. Это был… парень — нет, не парень. Мужик… не мужик. Мужчина. слишком обезличенно. Тогда кто? Какой-то инопланетянин — мрачный, молчаливый, ни на кого не похожий. Впалые виски, как у коня. Смуглый, как будто родился в Индии, в каком-нибудь Дели или Бомбее. И глаза оттуда же, из Индии, — большие, бархатные. Кожа на щеках пористая, следы от юношеских прыщей. Красивый? Да нет. Не красивый? Тоже не скажешь. Другой. Как Махатма Ганди.

Работали в его доме. За стеной звучала его семья: мамаша, жена, ребенок, прислуга.

Дом был богатый и духовный. Все стены в книгах.

Лиля была зажата, стеснялась, становилась тупой. Мозги застывали и не двигались. И Ганди тоже не хотел идти навстречу. Молчал, как будто был чем-то недоволен. Лиля боялась, что он не выдержит и скажет: «Все это мура собачья. Я не хочу тратить свое золотое время. Ступайте вон.»

Лиля тихо страдала. Однажды сказала:

— Простите меня.

— За что? — не понял Ганди.

— За мою бездарность.

— И ты меня прости.

— За что?

— За это же самое.

Но внезапно бездарность кончилась. Ганди предложил новый ход. Ввел дополнительного героя, которого не было прежде. Он назывался «третий лишний», и этот лишний потянул за собой сюжет. Все сдвинулось, поехало и покатилось, как телега с горки. Стало весело.

Ганди фантазировал, а Лиля записывала. Время от времени она взрывалась от хохота. Смехом Лиля отвечала на точность. Смешно, когда узнаваемо. А узнаваемо — когда правда. Правда, пропущенная через иронию, вызывала в Лиле восторг.

Ганди вставал со своего места, начинал проигрывать какие-то сцены. Лиля смотрела с восхищением, а он от этих взглядов заряжался дополнительной энергией и становился гениален.

Лиля осознавала: перед ней настоящий талант, многокаратный бриллиант.

Лиле казалось, что без него она уже не сможет работать.

Талант все преображал. Ганди становился красивым, буквально гений чистый красоты. Лиля мысленно падала перед ним ниц, как раба перед фараоном. Он мог пнуть ее сапогом в бок или в лицо, и это было бы счастье. Прикосновение божества.

Ганди — Шурик нового периода. Лиля влюбилась. Ганди оставался равнодушен, и это создавало непреодолимую пропасть. Кто он и кто она?

Лиля сошла с ума. Она думала только о нем, и больше в ней ничего не помещалось. В ее душе не было места ни для семьи, ни для дочки, ни для самой себя. Только Ганди.

Ромочка все это видел и чувствовал — и буквально замерз от ужаса потери. Но молчал. А что тут скажешь? Выжидал.

Ромочка на фоне Ганди как ручеек в сравнении с озером Байкал. И даже меньше. Ромочки просто нет. Он растворился. Стал прозрачен. Лиля смотрела сквозь него и видела перед собой только одного Ганди.

Объективно Ромочка красивее, чем Ганди. Ромочка — стройный, как артист балета, прямой, как стрелочка. А Ганди похож на кота, которого поставили на задние лапы. Зад слегка отклячен.

Лицо у Ганди абсолютно кошачье: высокие скулы, таинственные глаза. Наверное, при прежнем рождении Ганди был котом или пантерой. А может, даже тигром — сильным и опасным.

Ганди — близкий и чужой. О! Могущество мужчины, не идущего в руки.

Однажды Ганди позвал Лилю в кино. С какой стати? Он готовился к собственной картине и искал актрису.

Работа с Лилей — это так… халтура, заработок. Главное для Ганди — свой будущий фильм, его самовыражение. Его неповторимое «я». А Лиля с ее сценарием — просто заполнение паузы. Десять дней доработки, и страница жизни переворачивается, превращается в прошлое.

Ганди хотел посмотреть актрису. Идти в кино одному было скучно. С женой он никуда не ходил, а она и не стремилась. Спрашивается — почему? Ответ прост: ее муж пил. В медицине это называется «зависимость». Ганди (кстати, его настоящее имя было Геннадий) зависел от спиртного больше, чем ото всего остального, и от женщины в том числе. Зеленый змий — вот главный соблазн.