Эдвард Сент-Обин - Патрик Мелроуз. Книга 1 [сборник]

Горка дробленого льда, в которой стоял апельсиновый сок, совершенно растаяла. От обиды Патрик из всех сил пнул тележку, и она с грохотом въехала в стену. Мысль, что придется пить бурбон без льда, наполняла его безграничным отчаянием. Какой смысл жить дальше? Все, все не так, жизнь — полное дерьмо. Разбитый наголову, беззащитный, Патрик сел на краешек кровати, держа в ослабевшей руке бутылку бурбона. Он воображал запотевший ледяной стакан на краю ванны, возлагал на него все надежды, а теперь, когда план рухнул, ничто больше не оберегало от полного краха. Патрик отпил прямо из горла и поставил бутылку на тумбочку. Бурбон обжег горло, по телу прошла дрожь.

Часы показывали двадцать минут двенадцатого. Надо было взять себя в руки и приготовиться к испытаниям предстоящего дня. Настало время спида и алкоголя. Кокс придется оставить в номере, иначе он, как всегда, будет весь ланч колоться в туалете.

Патрик встал с кровати и резко двинул кулаком по лампе, сбросив ее на ковер. С бутылкой в руке он вошел в ванную, где вода уже перелилась через край и плескалась на полу. Не позволяя себе запаниковать или хотя бы удивиться, он медленно выключил краны и ногой подвигал по полу набрякший коврик, загоняя воду в углы, куда она еще не добралась. Потом разделся, замочив брюки, и выбросил одежду в открытую дверь.

Ванна была обжигающе горячей, пришлось вытащить затычку и включить холодный кран, чтобы можно было влезть в воду. Как только Патрик в нее лег, она показалась слишком холодной. Он взял бутылку, которую оставил на полу, и по непонятной причине стал лить бурбон с высоты, ловя ртом стекающую по лицу струю.

Скоро бутылка опустела. Патрик сунул ее под воду и стал смотреть, как из горлышка вырываются пузырьки, затем поводил ею по дну, как будто это субмарина, выслеживающая вражеские корабли.

Глядя вниз, он заметил свои руки и невольно ахнул. Помимо старых желтеющих синяков и розовых шрамов, вдоль главных вен появилась новая россыпь лиловых ранок, а в центре мерзостной картины чернел бугор от вчерашнего промаха. Мысль, что перед ним его собственные руки, настигла Патрика неожиданно. Чтобы не заплакать, он закрыл глаза, ушел с головой под воду и с силой выдохнул через нос. Думать про это все было невыносимо.

Когда Патрик вынырнул, тряся головой, то с изумлением вновь услышал телефонный звонок.

Он вылез из ванны и взял трубку с аппарата возле унитаза. Телефон в туалете — очень дельное изобретение. Может быть, это Чайна зовет его на обед, просит пересмотреть свой отказ.

— Да? — процедил он.

— Патрик? — раздался в трубке безошибочно узнаваемый голос.

— Марианна! Как хорошо, что ты позвонила.

— Мне сказали про твоего отца. Очень сочувствую.

Голос у Марианны был сбивчивый и в то же время уверенный, грудной и чуть хрипловатый. Он как будто не шел из ее тела в мир, а втягивал мир в ее тело; она не столько говорила, сколько членораздельно глотала. Всякий, слушавший Марианну, невольно представлял длинную гладкую шею, изящное s-образное тело, подчеркнутое изгибом позвоночника, из-за которого бюст выдавался дальше вперед, а попка — дальше назад. Почему Патрик никогда с ней не спал? Конечно, свою роль сыграло то, что она никогда не выказывала к нему такого рода интереса, но это можно было объяснить ее дружбой с Дебби. И как только она могла против него устоять, подумал Патрик, глядя на себя в зеркало.

Твою ж мать. Остается рассчитывать на ее жалость.

— Ну сама знаешь, как это, — саркастически процедил он. — Смерть, где твое жало? {91} 91 Смерть, где твое жало? — 1 Кор. 15: 55.

— Из всех жизненных зол, которые мы упрекаем в недоброте, смерть наименее заслуживает этого обвинения.

— В данном случае — в точку, — ответил Патрик. — А кто это сказал?

— Епископ Тейлор в «Верных правилах святой смерти» {92} 92 Епископ Тейлор в «Верных правилах святой смерти»… — Джереми Тейлор (1613–1667) — англиканский богослов, которого за великолепный слог, оказавший влияние на многих английских литераторов, называют «Шекспиром богословия». Самые известные его труды — «Правила и упражнения святой жизни» (1650) и «Правила и упражнения святой смерти» (1651). , — сообщила Марианна.

— Твоя настольная книга?

— Она такая замечательная, — с придыханием объявила Марианна. — Честное слово, лучшая английская проза, какую я читала.

Еще и умница ко всему прочему. Совершенно невыносимо! Он должен ее добиться.

— Пообедаешь со мной? — спросил Патрик.